Смирнов Сергей

Спасибо, что заглянули на мою страницу. Наверное, надо рассказать о себе и своей профессии. Живу и работаю в Москве. Люблю свой город. Мистическую и загадочную Покровку. Оранжевых огарей на Чистых прудах. Старые вязы и тополя в Хамовниках. Простор и свежий речной ветерок Воробьевых гор. Мой уютный, утопающий в зелени, Теплый Стан.

Но милее всего - Пироговка и её окрестности. Раньше это место в Москве называлось Девичье поле. Клинический городок "первого меда". Аллея Жизни, где сначала - Институт акушерства, затем клиники - терапевтические, хирургические, урологическая, кожных болезней, другие... А в конце, на Абрикосовском - кафедра патологической анатомии... А, чуть дальше, плывут в голубом небе купола Новодевичьего монастыря.

Я застал уходящее поколение наших великих врачей: терапевтов Василия Харитоновича Василенко, Евгения Михайловича Тареева и Вадима Семеновича Смоленского, хирургов Бориса Васильевича Петровского и Михаила Ильича Кузина, психиатра Николая Михайловича Жарикова. В памяти остались не только их блестящие лекции, но и работа в "поле", то есть у кровати страдающего, мучающегося от болезни, и, самое главное, от неизвестности, человека. Вот уж где была настоящая психотерапия!

Но студенческие годы проходят быстро и, к сожалению, безвозвратно. Получив диплом по специальности "лечебное дело" работал участковым врачом, врачом "скорой помощи", реаниматологом. В 1991 году окончил ординатуру по специальности "терапия". Продолжал работать терапевтом. Затем, после долгого раздумья, решил попробовать себя в новом качестве, врача психотерапевта - психиатра.

Отучился по этим дисциплинам, потом прошел еще много обучающих программ в разных направлениях психотерапии. И вот уже 15 лет работаю врачом-психотерапевтом. Выяснилось, что клинический опыт, опыт работы терапевтом (в принципе, я и сейчас, наверное, смог бы работать терапевтом поликлиники или стационара) оказался не только востребованным в моей теперешней психотерапевтической практике, но и позволил чувствовать себя уверенно в любых клинических обстоятельствах. Ведь всем понятно, что не существует психики отдельно от тела, и - наоборот. Скажем, избыточная тревога нередко является первым признаком телесного неблагополучия, а мучительные соматические симптомы могут иметь психогенную природу.

Поэтому, на мой взгляд, самый первый этап врачебной психотерапевтической работы - это клиническая диагностика, понимаемая в самом широком, интернистском, смысле. Это и понятно: ведь психотерапевтическое вмешательство может быть реализовано в полном объеме лишь тогда, когда есть полная ясность с состоянием здоровья человека. Если моих компетенций для этого не хватает, то я направляю пациента к профильным специалистам.

В начале моего психотерапевтического пути я изучал различные подходы, ведь выбрать для себя область знания, наиболее соответствующее собственному мировосприятию, можно лишь в условиях избыточной информации. Читал много и бессистемно. Старался применить полученные знания на практике.

Достаточно быстро я понял, что фрейдизм и вся психодинамическая психотерапия - это не моё. Тем более, что теория психоанализа на каждом шагу противоречит клинической медицине. «Блоки», «зажимы», «психосоматозы» и прочие «фрустрации» как-то не очень сочетаются с врачебным пониманием природы человеческого страдания. С другой стороны, стало понятно, что одного клиницизма для успешной работы в качестве психотерапевта будет маловато. Желательно иметь базовую философскую, то есть, мировоззренческую, модель, в которую можно было бы встроить собственный жизненный опыт, свою Картину Мира.

Мой выбор - это экзистенциализм; в профессиональной плоскости - это экзистенциальная психотерапия. Концептуальная метафора этого подхода - "жизнь как бытие».

Бытие происходит от слова" быть". Быть - это значит не только бытовать в своей обыденности и повседневности, это ещё значит наполнять собственную жизнь смыслом, влюбляться и расставаться, терять близких людей и находить новых друзей, отчаиваться и воодушевляться, испытывать одиночество и высокую степень общности с другими людьми. Это значит уметь соглашаться с несправедливостью мира, уметь терпеть и ждать... Уметь надеяться и верить…

С точки зрения экзистенциального подхода, главным человеческим чувством, той душевной эманацией, которая наполняет все человеческое естество, является тревога. Тревога - это как индикатор реальности человека; если что-то не так, если настоящее скучно и неинтересно, если будущее покрыто густым туманом неопределенности, человек начинает переживать и тревожиться. То же самое происходит и тогда, когда имеется ситуация телесного нездоровья. А чрезмерная тревога, так уж она устроена, всегда трансформируется в те или иные невротические симптомы, которые и являются, на мой взгляд, основной мишенью психотерапии. А вот основная задача психотерапии - это возврат человека в жизнь, во всей её полноценности и многообразии.

Экзистенциализм, как понятийная и рефлексивная среда психотерапевтической беседы, отнюдь не является сухим, «кабинетным» знанием (точнее, не только им); это живая практика сопереживания страдающему и растерянному человеку, это живой, творческий поиск новых путей и возможностей. Но, к сожалению, не очень быстрый. Хотя тут многое зависит от самого человека. Да, наверное, и от психотерапевта.
Тем не менее, в большинстве случаев, одного экзистенциального подхода бывает недостаточно. Во-первых, не все готовы работать месяцами и годами с психотерапевтом. Во-вторых, и это, наверное, самое главное, ряд проблем и состояний, с которыми клиенты обращаются к специалисту, не требуют такой глубинной терапии. Однако, когда к этому подвигает психотерапевтическая ситуация, бытийный, экзистенциальный пласт функционирования личности актуализируется и переносится в фокус коммуникации.

Сделать психотерапию более быстрой и эффективной позволяет привнесение в корпус психотерапевтических знаний и методик достижений гуманитарной мысли. Питательной средой для современной психотерапии, психотерапии ХХI века, являются постмодернистская философия, теория коммуникаций, социальный конструктивизм, когнитивная лингвистика, нарратология, семиотика и многое другое.

В своей работе я использую следующие направления:

* экзистенциальная психотерапия
* когнитивно-поведенческая психотерапия
* эриксоновский и классический гипноз
* нейро-лингвистическое программирование
* нарративный подход
* конструктивистская психотерапия
* парадоксальная терапия
* лингвистическая психотерапия

Все эти подходы не только сочетаются между собой, но и взаимно дополняют друг друга. И, что очень важно для меня как врача-клинициста, они совершенно не противоречат медицинскому, психиатрическому знанию.

Совокупность этих практик, реализуемых в парадигме не(пост)фрейдистского дискурса, нередко называют гуманитарной психотерапией. Иногда это может именоваться нарративно-конструктивистским направлением, или же коммуникативно-семиотическим.

Основным содержанием гуманитарной психотерапии является конструирование будущего человека, того Будущего, в котором он будет способен взять на себя ответственность за собственную жизнь, того Будущего, в котором он сможет справиться со своими проблемами и невротическими симптомами, того Будущего, которое он сам будет творить и созидать.

Из всех стратегий, которые я использую в своей работе, особое место занимает эриксоновский гипноз. Помимо высокой эффективности, он, за счет своей творческой составляющей, еще и придает психотерапии красоту и элегантность. На мой субъективный взгляд, хорошее, правильное дело должно быть, помимо всего прочего, и приятным с эстетической точки зрения.

В той психотерапии, которую я провожу, важное значение имеет процесс обучения и научения навыкам адаптивного, уверенного поведения. Это разнообразные техники контроля тревоги, быстрого избавления от страхов, это техники самогипноза. Ведь для того, чтобы вернуться в нормальную, полноценную жизнь, человек должен быть вооружен не только знаниями, но и умениями.

Медикаментозная коррекция расстройств психической сферы является составной частью психотерапевтического лечения. Нередко, в клинической практике возникает ситуация, когда сочетание психотерапии с применением современных психотропных препаратов позволяет быстрее и надежнее избавить человека от гнета мучительных невротических симптомов.

Тем не менее, по моему принципиальному убеждению, именно психотерапия является основным методом лечения тревожных и эмоциональных расстройств, а медикаментозное лечение лишь помогает ей в этом, воздействуя на биохимические дисбалансы центральной нервной системы.

Основной формат моей работы - это индивидуальная психотерапия. Но не только. В течение последних шести лет (обычно это бывает в октябре) я набираю группу тревожных невротиков и работаю с ними в течение 3 - 5 месяцев. Иногда получается собрать две группы в год. Помимо этого, я занимаюсь семейной психотерапией, а также провожу индивидуальные и групповые тренинги уверенного поведения и личностного роста.

Веду авторские семинары: «Введение в теорию и практику психотерапевтической метафоры», «Краткосрочная психотерапия панических атак», «Работа со сказкой в экзистенциально-гуманистической психотерапии», «Нарративные и суггестивные стратегии психотерапевтической работы при тревожных расстройствах», «Тема смерти в психотерапии».

Преимущественная сфера моих профессиональных интересов - это тревожные расстройства во всех своих многообразных проявлениях, но работаю, конечно, по всему спектру клинических и психологических проблем:

* паническое расстройство
* агорафобия
* аэрофобия и другие изолированные фобии
* вегетативные дисфункции
* тревожно-ипохондрические расстройства
* органные неврозы: кардионевроз, синдром гипервентиляции легких и др.
* хроническое психогенное болевое расстройство
* синдром раздраженного кишечника
* синдром невротической гипертензии
* «писчий спазм»
* обсессивно-компульсивное расстройство
* дереализация/деперсонализация
* нарушение пищевого поведения
* логоневроз
* ситуативные, эндогенные и постпсихотические депрессии
* психопатии
* шизотипическое и шизоаффективное расстройство
* биполярное аффективное расстройство
* эмоциональная зависимость
* игровая зависимость
* ревность и гнев
* горе и утраты
* экзистенциальный кризис
* личностный рост
* социофобии, в том числе страх экзаменов и собеседований
* семейные и партнерские дисгармонии

И напоследок скажу то, что говорю почти всем своим пациентам на заключительном этапе психотерапевтической работы: «Жизнь важнее любой психотерапии, психотерапия - на время, жизнь - навсегда. Или - почти навсегда…»