Моё психическое состояние обострилось,и такое чувство, что я скоро сорвусь на совершение необдуманных действий - консультация психолога

Заметила, как отдалилась от общества, окружающего меня, как люди стали раздражать меня своей громкостью, импульсивностью, лицемерием и язвительностью. Чувства обострились, словно шипы, и, на протяжении последних дней, продлжают вонзаться в тело. Ощущаю себя пришельцем, который абсолютно не вписывается в общественные рамки и нормы, и порой замечаю, что на меня смотрят, как на сумасшедшую, если замечают моё отрешённое состояние. Больше всего бесит, что таким образом, они пытаются определить моё состояние и залесть в душу со своими непрошенными, неискренними советами.

Уже вторую неделю, меня поглощают мрачные мысли, чередующиеся с суицидальными, депрессивными и полными злобы оттенками. На белоснежном холсте мелькают солнечные блики, которых принято называть зайчиками, но одно алое и тёмное пятно портит белоснежный, невинный облик — не угасший фетиль неприязни к своему лику. В воскресенье, сбежав на улицу поздно вечером, чтобы прогуляться, меня сжигали мысли о том, что я жажду другое лицо, всячески стараясь не поддаваться глупостям в этой мешанине... Отрицала тот факт, что не до конца приняла свою внешность, ведь, по моим хаотичным думам, есть же лучше, и живут они лучше, и это ответ не решённый за всех, а ответ за определённых личностей. Если бы не любящая мама, то стёрла бы своё лицо в месиво. Не хочется мне снова огорчать её... Она прошла ад, как и я, в каком-то своём смысле, и портить взаимоотношения — лишиться последнего доверия с единственным человеком, который любит, пусть и по-своему. Ах да, я больше не доверяю людям, и простое объяснение тому: я слишком вела себя открыто и дружелюбно, поэтому получила пинок в спину, вот уже третий раз. Пора бы задуматься, верно?

Воскресенье было самое отвратительное, пустое, бесплодное и вязкое... Я будто до конца выгорела, выплеснув ненависть к себе, в жизни, своему рождению через оглушающую музыку, через немые, но не менее оглушающие, мысли, через крики Тайлера из twenty one pilots и слёзы, превратившиеся в стекло.

Плакать было невозможно и стыдно, невозможно и глупо, невозможно и больно, не в её уже стиле... Я готова клясться, вышивая неумелые узоры на сердце алыми нитями, в том, что хотела бы ощутить невесомость... Хотела бы наблюдать за пролетающими золотыми и цветными огоньками окон — таких незнакомых, последних в её жизни, таких запоминающихся и возвращающих в странноватые воспоминания, которые могут лгать о своём существовании. Я, хоть и ненавижу использовать это удручающее слово в своём лексиконе, но устала шипеть от саднящих ран, устала биться о стены в истериках, которые никто не увидит, в не способности заткнуть противный шепчущий голос, кричащий своей правдой громче пары, погрязшей в семейном скандале: "Он — тот, кого хотят тысячи и даже миллионы. Есть вероятность, что вы не окунётесь в этот омут любви вместе, с такой же силой, такой одинаковой... Да, ты очень хорошо умеешь любить, пусть в чём-то ты ещё совсем зелёная, как подросток... Зато какая искренняя и чистая.... Ты можешь отпинать страхи, как последних сволочей, и бежать по скалам, но... Где вероятность, что ты не обманешься? Ты не можешь знать его душу от и до, потому что он тоже человек и тоже может ошибаться в людях. Да, ты снова можешь подвергнуться совершениям ошибок... Но сможешь ли ты увидеться с ним, любить его, молча о сокровенном, почти незаметно, смешавшись с массой, но так громко, среди толпы?". Да-да, я, кретин, умудрилась любовно прикипеть к иностранной знаменитости.

Кто знает, возможно, и он заплутал в этих лабиринтах...

Душа горела алым пламенем под heavydirtysoul, как 2007 — в Великую эру эмо, но только жёстче, хлеще, безрассуднее. Душа хочела, чтобы я наконец сгорела, задохнулась едким дымом, подавилась горечью правды, перемешанной с пеплом... Крик Тайлера пробирал до самых костей своей необходимостью. Лунным водам так и не удалось вырваться из краёв главных яблок, а перед глазами плывут блики многоэтажек от колыхания качелей.

Да кто, блять, сказал, что моя интуиция — бред?! Что, если я права в ней, в нём?! Что, если я перехитрила обманутые сознания миллионов фанатиков и попала точно в цель? Глупцы-фанатики, думающие, что каждый из них особенный... Что, если я научилась видеть людей насквозь, всего лишь взглянув в глаза и прочитав душу? Я — ёбаный эмпат. В таким случае, его душа — лилии, нежность, ночные прогулки, шёпот на ухо, долгие, неторопливые и сладкие поцелуи, самые честные разговоры, наклоненные слезами и неутаёнными травмами, о которых ведать миру бесполезно: отклика явно не будет, духи lost cherry, доверие.. Однажды, я заметила в его глазах потушенную боль: потушённую боль, потушённую через боль... Хочу разделить с ним секреты, колючие тайны, чайные ночи, а не это всё... А он пытается любить, только по-настоящему, не стиснув зубы, он сам об этом писал в своём недавнем письме, кличавшем о выгорании... Кое-какие раны по-прежнему кровоточат, а он, дурашка, улыбается. От чего-то ему трудно убежать... Он не отошёл от предательств, и, не смотря на безграничную любовь к фанатам, он держит людей на расстоянии, и оно дальше вытянутой руки, хотя ему хочется прижаться к кому-то, кому действительно можно довериться, как колодцу, и поведать о безумных и сумасшедших мыслях... Что его картины и песни стоят... Я чувствую, что по ночам (очень часто), и, порой, даже днями, его душа также способна прожигать своими ранами, но только теперь не людей, а себя... Он тоже устал, и чувствую это не зря.

Хочу ошибиться: у него не настолько огромные проблемы с доверием или же, мы встретимся... Наши судьбы переплелись бы крепкими узами, а души тянулись бы к друг другу с необъяснимой тягой, лишь бы спасти друг друга от боли... Неужели так трудно обстоятельствам сложиться именно так, как нужно?!

Я охолодела до опасной отметки. Путаю разумы негодяев и протыкаю грудные клетки родных и зефирных людей правдой, колкостями, усталостью, перепадами настроениями. ПРЛ? Жажду познать всё, что людям так ценно, чтобы, при идеально выпавшей возможности, наконец отомстить, ранить в два раза больнее, припугнуть, указать их истинное место, защитить себя от осколков, почти не шевелящихся в разводах крови и слёз... Так хочется быть в выигрыше: обойти всех незнакомцев, кто может навредить, на несколько тысяч шагов вперёд.

Оосознаю что усилий недостаточно. Я могу лучше, упорнее, старательнее... Совсем забыла, какого это: ощущать ноющую боль во всём теле, дичайшую усталость, которую можно исправить восьмичасовым сном, за окнами ночь, но зато цель успешно, так блестяще достигнута, и даже более, чем отлично? И не важно, нравится ли она другим, кто только пиздеть языком мог, важно то, насколько сладостно ощущается достигнутое...

Что в любви, что в дружбе, что в карьере не так уж и трудно удержать баланс. Главное, знать или хотя бы предполагать, кто может отвернуться, шагнуть туда, куда ты хотел, без тебя, начать шептать ядовитые проклятья, вонзить нож в спину, сломать позвоночник первым... Вытекает вполне логичные вопросы: кто, при этом, останется в выигрыше? Может, проигрыш не является таким нечтожным? Может, быть в выигрыше, однажды, окажется не так уж и выгодно, сладостно, желанно? Как гласит мудрость: при проигрыше, важно улыбаться так, будто на тебя переписали десятки яхт, вилл, домов и наследство от всевозможных родственников, будто он, тот самый, тебя поцеловал и прилюдно заявил о том, что по отношению к тебе, он без ума и не собирается менять своего мнения, что ты принадлежишь исключительно ему и больше ни одному зависливому хрусталику... Тогда, вкус победы у врагов вмиг обретёт горький привкус... И упадёт она ядовитой каплей в переполненную чащу ненависти, и захлыснет их безвыходность... Не отобрать того счастья, что имеешь, и даже того, что раньше имел. Пусть они и остались в памяти пожелтевшим гербарием в сумке, увешанной значками и вышивками, но они по-прежнему принадлежат тебе и никому более.

В дни, когда надо расслабиться, выживая в своей тушке, переживая миллион и одну эмоцию, частотой в одну милисекунду, терпя свои определённые мысли вместе со своим существованием, не понимая, за что лучше ухватиться, как рациональне растратить странные порывы энергии, каким людям можно вправить мозги кровавыми пинками, заставив слететь лживые хрусталики, а к каким без колебаний можно прильнуть ласковой дофамином, кошкой, утонуть в объятьях, в вибрациях любви переплетённых душ... Не так уж и просто... Поймут только те, кто прохавал обстоятельства в одиночку, кто вытирал кровь и грязь от болючего ботинка людских ошибок, кто переживает или уже перестаёт переживать сумасшествие... Что всё это значит? К чему оправдания? Я не поверю им более, потому что верю тем, у кого на сердце выцарапано "VIP", иначе говоря: "Верные, что просто так и молча не уйдут".

23, мне пора было на автобус. На хуе вертела физру либо только я, либо большинство класса. Не суть. Точно, я же в 10, и уже сейчас, мне поебать на всех и вся.

Даша, моя новоиспечённая "подруга", делает вид, что ей интересна причина моего ухода. Я обошлась без проклятых, не несущих в себе смысла, "прости" , потому что социальная батарейка, как и доверие, почти на нуле, опасно, устало и покалечено мигая красной полоской.н

Вовь следую за голосом гордости и прогуливает, хотя утром того же дня, я создала установку, гласящую о том, что пора навести порядок в жизни. Похоже на беспорядочную половую жизнь, но только она не половая, а ментальная. Да, много ошибок, побегов, но, может, от них будет толк, будущее? Неужели никто ни раз не смог задуматься: почему я бегу от неприятных людей, от ситуёвин? Нет, это всё не так очевидно... Придётся самой вывозить себя, свою потрёпанную менталку, дурную бошку, хавать карму и ошибки, но, самое главное, она станет лучше.

Мои главы называются так — «Jumpsuit/Levitate/Heavydirtysoul». Способен ли он понять меня, хоть мы и встретились на фанвстречах шесть раз, готов ли он выслушать мою душу, проплакать со мной пару, а может и десятки ночей, поняв, что я — невероятно сильный человек, которого он когда-либо встречал (за исключением лидера его группы и остальных участников)? Способен ли услышать средь телевизионного шума песню, в котором тихо плачет голос, в которой биты до глупости ранящие, а звук души мой — шум барабанных тарелок. Барабаны и электрогитара так хорошо сочитаются друг с другом... Почему бы нам не спеть в дуэте, сделать мир вокруг таким незначимым, неважным, призрачным? Я будет срываться отчаянием, по имени Тайлер, в конце крича уже своими воплями и хрипами, а его сердце вздрогнет, обольётся кровью: он успокоит, убаюкает, утопит в нежности своим чарующим голосом, переплетённым со звучанием группы Cigarette after sex (его любимая группа), своим присутствием, своей тактильностью... Если он будет задыхаться в песнях, которые, как на грани, доводят его, он будет слышать мой голос, не менее певческий — его женскую версию голоса, не менее мурлыкающий, а руки мои убаюкают и укачают его душу в такте безопасности, доверии, исцелении...

Я была бы сильнее него в поддержке... Или он?... Мы могли бы часто дискутировать об этом, сопровождая несерьёзный шёпот смешками и частыми поцелуями. Неизменимый канон?

В глаза смотреть людишкам не страшно, мир вокруг —  донельзя прозрачный, и люди, явно неосознанные, не стыдясь, обнажают свои истинные оболочки, от того и воротит от них. Дайте девчёнке, вроде меня, побыть особенной, прийти к тому, чтобы обрести особенность, осознанность...

Скажите, к каким расстройствам я близка? Потрачу на вас последнюю каплю доверия. Надеюсь, вы хотя бы немного поможете мне разобраться со своей башкой...