Именно так можно описать главное достижение Зигмунда Фрейда. Понятие, без которого немыслим психоанализ, он детально разобрал в статье «Бессознательное» 1915 года. Это, бесспорно, только малая часть наследия ученого, но и она уже может дать представление о трудах отца психоанализа.
Разумеется, идея бессознательного существовала задолго до Фрейда — человечество с давних времен обращало внимание на психические феномены, лежащие вне области сознания. На протяжении истории отношение к проявлениям бессознательного варьировалось: их природа рассматривалась как непостижимая, они получали объяснение через болезненное состояние, деградацию сознания, встречался и культ бессознательного, который приписывал ему особое видение и запредельную мудрость. Научное признание и обоснование бессознательного началось с исследований в области психопатологии. Интерес к гипнотическим экспериментам в XIX веке во Франции способствовал исследовательскому рассмотрению бессознательного в сновидениях, гипнотических состояниях и симптомах психических болезней, однако оно все еще считалось непознаваемым и преимущественно связывалось с представлениями о патологии.
Научное внимание к бессознательному и глобальный пересмотр его роли в душевной жизни становится революционным достижением психоанализа. Фрейд сумел выстроить свою теорию не только потому, что стоял на плечах гигантов, уделял внимание имеющимся исследованиям, перенимая то, что находило подтверждение в его практике, а, главным образом, потому, что перестал смотреть на бессознательное как на непостижимое царство слепых сил, посвятил жизнь стремлению его понять. Фрейд открыл механизмы работы бессознательного, он не только систематизировал представления об этой области психического, но и обратил внимание на присутствие его проявлений в нормальной душевной жизни. Заговорив о бессознательном как о нормальной и неотъемлемой структуре, Фрейд совершил важное открытие о непрерывности психического. Оно позволило сделать вывод о том, что любой психический акт детерминирован, и сделало возможным процесс терапии через постижение детерминации того, что казалось бессмысленным и недоступным для сознательного влияния. Психоаналитик постоянно наблюдает такие явления. Мои клиенты приходят в анализ в тяжелом положении, приходят тогда, когда все сознательные усилия изменить свою жизнь оказываются безрезультатны. Психоанализ является той областью знаний, в которой теория неотделима от практики, и все теоретические положения базируются на накопленных и тщательно проработанных клинических случаях. Современная психодинамическая психотерапия включает множество школ и направлений, которые зачастую не сходятся ни в чем, кроме признания бессознательного – в этом они опираются на идеи Фрейда и продолжают развивать их.
«Бессознательное» — так просто называется сложная статья, являющаяся важнейшей частью цикла так называемых метапсихологических текстов отца психоанализа. Фрейд задумывал, но так и не завершил разработку всеобъемлющей концепции психического аппарата, которая должна была включать три плана описания его как системы – топический (моделирование организации и функционирования психических структур), динамический (взаимодействие психических сил) и экономический (рассмотрение психических процессов с точки зрения обмена и перераспределения энергии). Описывая различные явления душевной жизни, Фрейд старался всегда следовать этому намеченному всеобъемлющему подходу. Статья «Бессознательное» была написана им в том же году, когда он прочел лекции под названием «Элементарное введение в психоанализ», это был плодотворный период в научной деятельности Фрейда, период формирования понятийного аппарата и систематизации имеющихся эмпирических данных и концептуальных научных разработок.
Можно сказать, что бессознательное трансцендентно: познанию доступны лишь его дериваты (производные), но не то, что лежит в их основе в первозданном виде (речь, в первую очередь, о влечениях). Фрейд показывает, что постижение бессознательного возможно, но только через перевод в систему сознания. То есть, сперва бессознательные содержания должны обрести доступную для сознания форму. В сознание попадают не влечения, которые всегда бессознательны, а их отпрыски, связанные с ними представления и аффекты.
Рассмотрение бессознательного невозможно без представления о вытеснении (этому процессу Фрейд посвятил отдельную метапсихологическую статью, 2). Образование области сознания и отделения его от бессознательного начинается с первичного вытеснения. Этот процесс нацелен на недопущение в сознание репрезентантов влечений. Но произошедшее в результате деление на сознание и бессознательное не постоянно и не статично. Далее в душевной жизни господствует вторичное вытеснение, не допускающее в сознание представлений, связанных с уже вытесненными репрезентантами влечений. Все вытесненное является бессознательным, однако не все бессознательное – вытесненное.
Важно помнить и то, что вытеснение не уничтожает представление, а лишь отказывает ему в доступе к сознанию. Такое представление может продолжать свое действие после вытеснения, и действия его даже могут достигнуть до сознания. Этот процесс метафорически можно представить как некое противостояние ангелов и демонов, где демоны – по сути, ангелы, которые были когда-то вытеснены.
Объем бессознательного всегда больше, чем объем вытесненного, еще и потому, что именно бессознательное является своего рода подготовительной ступенью всех психических актов. Все они зарождаются здесь, но не все психические акты получают дальнейшее развитие. Содержания бессознательного пополняются не только вытесненным, но и через внешнее восприятие, от органов чувств. Путь от внешних восприятий к бессознательному всегда свободен, но, опять же, не все они попадут в сознание.
Уже после рассмотрения процесса вытеснения начинает складываться ответ на вопрос, почему введение понятия «бессознательное» было столь необходимо. У данных сознания, как отмечает Фрейд, опираясь на результаты наблюдений и исследований, имеется немало пробелов. В их числе различные ошибочные действия, обоснованию которых посвящена отдельная серьезная интересная работа («Психопатология обыденной жизни», 4), а также сновидения, мысли, источник которых как бы неизвестен, невротические симптомы, неожиданные результаты мыслительной деятельности, проходившей ранее (озарения). С другой стороны, сознание одномоментно охватывает лишь какую-то часть содержания, но после могут появиться «латентные воспоминания» о том, что сознательно не было воспринято. Так как же оно стало частью психической реальности? Концепция бессознательного позволяет дать объяснение: психические процессы могут быть латентными, неосознаваемыми, но они способны превратиться в сознательные. Простой, но наглядной иллюстрацией может послужить киноновелла «Наваждение», в которой студент Шурик обнаруживает у себя воспоминания об интерьере квартиры Лиды, хотя его сознательное внимание во время первого посещения квартиры было направлено исключительно на конспект. Психическая деятельность не прекращается ни днем, ни ночью (особенно показательны здесь озарения, происходящие в сновидениях). Из этого следует важнейший вывод, имеющий большое значение в практической деятельности аналитика: психическое непрерывно и всегда детерминировано, и в связи с этим допущение бессознательного становится совершенно необходимым.
Часть содержаний бессознательного обладает свойствами, противоречащими свойствам сознания, часть же его составляют психические акты, которые ничем не отличаются от сознательных, кроме одного признака — бессознательности. Потому Фрейд сообщает: «…Мы установим тот важный, но и ставящий нас в затруднительное положение факт, что бессознательность является только признаком психического, однако, никоим образом не характеризующим его» [2]. Таким образом, термин «бессознательное» в отношении психических процессов – это признак, но не сущность.
Однако большая часть рассматриваемой статьи посвящена бессознательному в ином смысле – как системе, составляющей часть душевного аппарата, компоненту структуры во взаимодействии ее с другими структурами. Чтобы избежать дальнейшей путаницы с описательным термином «бессознательность», Фрейд обозначает бессознательное как систему аббревиатурой Ubw (das Unbewusste). Сознание как система обозначается Bw (das Bewusstsein, позднее встречается также обозначение системы W/Bw при описании ее как обращенной к внешнему миру, например, в «Лекциях по введению в психоанализ», где эта система описана как «орган чувств» психического аппарата, воспринимающий реальность (W — die Wahrnehmung)[1]). Для динамического описания работы психического аппарата вводится также система предсознания, или Vbw (das Vorbewusste). Необходимо заметить, что моделирование психического аппарата, условно разделенного на эти три структуры, имеет отношение к организации и функционированию, но никак не к локализации.
Эти системы имеют разные свойства. Ubw не подвластна ни критике (представления в ней не противоречат друг другу), ни времени (эти представления остаются неизменными). Также представления в Ubw обладают высокой подвижностью активной силы, что означает их способность подвергаться сгущению и/или смещению, формировать различные компромиссные образования (эта работа бессознательного по преобразованию и искажению представлений позволяет им связываться с подходящими аффектами, чтобы попасть в Vbw). Ubw мало принимает во внимание реальность и следует только принципу удовольствия. В Vbw же господствует вторичный психический процесс (подвижность активной силы существенно снижается, лишь малая часть представлений может претерпевать смещение). Представления в системе Vbw располагаются во временном порядке, а также подвергаются цензуре. Данная система подчиняется принципу реальности (это регулятивный принцип, возникающий в процессе развития и взаимодействия с внешним миром, позволяющий прийти к компромиссу с ним, «согласившись» на отстроченное, получаемое обходным путем удовольствие).
Что можно сказать о функционировании душевного аппарата теперь? Фрейд рассматривает развитие любого психического акта как прохождение двух состояний. Сперва он бессознателен и принадлежит к системе Ubw, но, пытаясь проникнуть с систему сознания, он должен будет пройти испытание цензурой. Если это испытание пройдено, психический акт становится способным проникнуть в сознание. Однако это еще не означает его принадлежность к Bw, он может оставаться «латентным процессом». А пока возможность достичь сознания лишь потенциальная, акт принадлежит к предсознательному, к системе Vbw. Если же психический акт не выдерживает испытание цензурой, он не может покинуть Ubw и становится вытесненным.
После того, как модель вытеснения была рассмотрена на примере бессознательных представлений, возникает интересный вопрос: есть ли бессознательные влечения, ощущения и чувства? И если насчет влечений Фрейд уже дал строго определенный ответ, то с чувствами и аффектами предстоит разобраться. Казалось бы, они всегда осознаются, потому человек и может сказать: «Я испытываю страх» или «Я чувствую стыд». Однако в практике анализа Фрейду приходилось сталкиваться с проявлениями бессознательной ненависти, страха, вины. В этих случаях чувство или аффект воспринимается, но не узнается, потому что представление, соответствующее аффекту, вытесняется. Такой аффект для удобства может быть назван бессознательным, но суть его не в бессознательности, а в оторванности от представления, потому сознание не может совладать с ним. Моя клиентка, описывая приступ тревоги, который случился, когда она оказалась одна на площади, демонстрировала эту недоступность истинного источника аффекта для сознания: «Я знаю это место, в нем ничего опасного нет. Знаю, что такое паническая атака, говорю себе, что моей жизни ничего не угрожает, что все это в моей голове. Повторяю, убеждаю себя… Но тревога все равно растет, мне хуже».
Вытеснение способно задержать развитие аффекта, так как система Ubw не имеет контроля над аффективностью и двигательной областью – это право принадлежит Bw и Vbw. Чтобы попасть в эти системы, вытесненный аффект должен найти «замещающее представление». Фрейд высказывает предположение, что любой аффект зарождается в виде страха. Несколько более подробно этот вопрос рассмотрен им в «Лекциях по введению в психоанализ»: он поясняет, что тревога возникает из-за не переработанного либидо. В том, что неиспользованное либидо проявляет себя именно как тревога, видится след переживаний фазы нарцизма, когда раздражение влечения переживается как нечто неприятное и угрожающее и проецируется на внешний мир, который, таким образом, становится неприятным и вызывающим тревогу [1]. Механизм, посредством которого происходит смешение либидо и страха, а затем замещение либидо страхом, определенно занимал Фрейда, и он также рассматривал роль этого механизма в возникновении неврозов. В их анализе, например, обнаруживалась связь возбуждения со стыдом или с враждебностью, которые потом заменялись страхом. Таков и знаменитый случай маленького Ганса и его фобии (3). В статье «Бессознательное» так описывается динамика истерии страха: сначала в Ubw имелось любовное чувство (в случае Ганса имеет место нежная привязанность к матери, с которой он хочет «ласкаться»), оно требовало перехода в систему Vbw, но этот импульс обернулся в бегство (вероятно, как раз таки из-за стыда). Бессознательное либидо отвергнутого представления воспринимается теперь как страх и посредством сдвига связывается с невытестненным, замещающим представлением (им и становится белая лошадь, которую начинает бояться Ганс). Замещающее представление защищает Bw от вытесненного, а аффект страха более не сдерживается. Примечательно, что страх усиливается и при встрече с объектом фобии (когда на улице появляется лошадь), и когда усиливается любовное чувство (как в тот момент, когда Ганс мастурбировал, лежа в своей кровати, и ему стало страшно, что лошадь зайдет в комнату). На мой взгляд «Анализ фобии пятилетнего мальчика» становится здесь весьма наглядной иллюстрацией.
Рассмотрев вытеснение динамически и топически, Фрейд не оставляет без внимания и еще одну сторону процесса, необходимую для всеобъемлющего описания – экономическую. Вытеснение может быть рассмотрено как «отнятие активной силы у представления». Такое представление остается в Ubw способным к активности, но к активности бессознательной, в отличии от предсознательной активности, которая, в свою очередь, может быть отнята в системе Vbw. Это значит, что представление подвергается цензуре не единожды, а при каждом переходе из системы в систему, и вторая цензура – между Vbw и Bw – зачастую должна быть преодолена в ходе психоанализа.
Активность, о которой идет речь, – это снабжение представления либидиозным интересом, привязка к нему либидо и активность вследствие этой привязки. Вытесненное представление может заменить отобранную предсознательную активность бессознательной. Однако процесс вытеснения поддерживается процессом противодействия со стороны Vbw. На это противодействие и затрачивается отнятая энергия. В «Лекциях по введению в психоанализ» (1) на этот счет будет дано пояснение: оно обращает бессознательные требования Ubw в предсознательные рационализации Vbw, и таким образом сглаживает конфликт с требованиями реальности.
Необходимо отметить, что сообщение между системами осуществляется непрерывно, все они влияют друг на друга. Большую часть содержания системы предсознательного составляют дериваты (производные) бессознательного. Дериваты бессознательного – это отпрыски влечений и ответвления аффектов. Они ищут выход энергии, доступ к двигательной сфере, который есть только у Vbw и Bw. Среди отпрысков влечения нередко встречаются такие, которые соединяют в себе противоположные назначения. Они высокоорганизованы, лишены противоречий, но бессознательны. Таковы фантазии (как здоровых, так и невротиков), мысли, воспринимающиеся как бы чуждыми, сновидения, а также образование симптомов. Они приближаются к сознанию, но отбрасываются назад, когда их интенсивность превосходит определенную степень. Таковы, по сути, и замещающие образования (подобные описанной выше фобии), которые оказываются способными «прорваться» благодаря совпадению с Vbw. При таком совпадении действия бессознательного душевного движения с господствующим в сознании стремлением возникает «сотрудничество» предсознательного и бессознательного. Вытесненная активность тогда воспринимается как усиление намерений Я.
После рассмотрения сведений об Ubw, полученных главным образом из анализа материалов сновидений, ошибочных действий и так называемых неврозов переноса, все еще остается открытым поднятый в статье важнейший практический вопрос. Как именно осуществляется переход представления из одной системы в другую? Представляет ли собой этот процесс просто смену состояния или это своего рода «новая запись» в другой системе без стирания старой? Фрейд признает, что анализ одних только неврозов переноса не позволяет прийти к однозначному ответу, и обращается к изучению нарциссических психоневрозов. Обобщая собственный опыт и опыт «добросовестного» Карла Абрахама, он обращает внимание на конфликт между Я и внешним, объектным миром при шизофрении, чего не наблюдалось в неврозах переноса. В последних представления, принадлежащие Ubw, сохраняют связь с объектом, при шизофрении же возникает отказ от этой привязанности, отрицание внешнего мира (что можно описать как восстановление «состояния первичного нарциссизма» [5]).
Другое принципиальное отличие двух категорий неврозов состоит в том, что «при шизофрении высказывается вполне сознательно много такого, что при неврозах переноса должно было быть открыто в бессознательном при помощи психоанализа» [2]. Фрейд освещает поразительные изменения речи, возникающие на ранних стадиях шизофрении: помимо особой манерности и вычурности обращает на себя внимание ипохондричность речи, превращение ее в «язык органов». Интересно не только преобладающее отношение высказываний к органам и иннервациям тела, а и тот факт, что слова шизофреника подвергаются первичному психическому процессу – сгущению и смещению. Одно слово может заменить целую цепь мыслей, что в статье прекрасно иллюстрируется клиническими примерами. Представляет интерес и то, что аналогичная работа происходит в сновидении с образами. Фрейд отмечает: «Иногда работа сновидений обращается со словами как с вещами и создает тогда очень похожие «шизофренические» речи или новообразования слов» [2]. Образ в сновидении (будь он визуальным или выраженным словесно) сверхдетерминирован (имеет не единичную, а множественную детерминацию) и нередко заменяет целую цепь мыслей, что является результатом действия процесса сгущения. Сгущению же обязаны и случаи новообразования слов в сновидениях. Иллюстрацией может стать сновидение одного моего клиента о мотоцикле, несуществующее название которого содержало фрагменты имени и прозвища объекта его любви, а также было выполнено в манере письма, характерной для его друга. Это сгущение не только нескольких лиц в одно, но и указание на отношение с ними (езда как обладание, либидиозный интерес, идентификация). Однако обращение со словами, как с вещами, скорее, кроется в их символике. Сновидение может и без слов создавать «шизофренические речи». Если сновидение изображает обезглавленный труп, воплощая в себе таким образом страх потерять разум – это, по моему мнению, и есть аналогичное случаю шизофрении буквальное воплощение слов на теле.
Для чего же в статье, посвященной бессознательному, уделяется столь пристальное внимание особенностям речи шизофреников? В их речи обнаруживается одна и та же закономерность – преобладание словесных представлений над предметными. Таким образом, сознательное представление о любом объекте в норме состоит из словесного и предметного представлений. При шизофрении же их связь распадается, и сгущение представлений основывается не на предметном (как в случае неврозов переноса), а на словесном сходстве. То есть словесные представления ведут себя как предметные.
Итак, наблюдая распад представлений при шизофрении можно прийти к ответу на вопрос о различии представлений сознательных и бессознательных. Фрейд приходит к выводу, что это не «запись одного и того же содержания в разных местах» и не различные функциональные состояния. Сознательное представление включает предметное и словесное представления, связанные между собой, бессознательное же — только предметное. Предметные представления первыми возникают в Ubw из ранних привязанностей к объектам. В возникающей позже системе Vbw предметные представления связываются со словесными, и именно тогда первичный психический процесс заменяется вторичным. Первичный процесс, как уже было отмечено, характеризуется сгущением и смещением, подвижностью активной силы, непринятием реальности и отсутствием времени, вторичный – не имеет этих свойств, он организован во времени и подчиняется принципу реальности.
Если представление не выражено словом, оно остается в Ubw как вытесненное. В таких случаях и может происходить неузнавание аффектов, и приходится говорить о бессознательных чувствах или о беспредметной тревоге. Вступление предметного представления в связь со словесным представлением, однако, еще не совпадает с допущением в сознание (это словесное представление чаще всего оказывается замещающим).
На этом основании Фрейд смело решается выстроить предположение об особой природе вытеснения при шизофрении. Вероятно, имеет место отнятие активной силы у бессознательных (предметных) представлений объектов и увеличение активности представлений словесных (относящихся к системе Vbw). Это может быть своеобразной попыткой вновь овладеть утерянными объектами, которая «вынуждена удовлетворяться словами вместо предметов» [2].
Какое же значение имеет различение сознательных и бессознательных представлений для психоаналитической практики? Рассуждение о природе представлений призвано решить важнейшую практическую проблему – проблему интерпретации. Почему интерпретация не помогает преодолеть сопротивление и допустить вытесненные содержания в сознание? «То, что слышишь, и то, что переживаешь, по психологической природе своей совершенно различные вещи даже в том случае, если они имеют одно и то же содержание», — замечает по этому поводу Фрейд [2]. Знание аналитика не равно знанию его клиента. И чтобы понять, почему, необходимо выяснить, что именно было вытеснено при неврозах переноса. Это, как правило, воспоминание о некоем травматичном событии или фантазии о нем. Такое воспоминание аффективно заряжено. Аффект ищет выход, связываясь с замещающими представлениями, что ведет к формированию симптома. Почему это формирование не приносит облегчения? Необходимо взглянуть на невроз экономически. Замещающее представление – всегда компромисс, вызванный противодействием со стороны Vbw, на которое затрачивается энергия, которая отнимается у представления. В этой ситуации подавленный аффект, связанный с вытесненным воспоминанием, не может разрядиться, пока существует противодействие, отнимающее себе активную силу. Пока цензура не ослабнет, сознательное представление, возникшее благодаря интерпретации аналитика, не может связаться с аффектом. Поэтому анализ и нацелен не на интерпретации, а на преодоление цензуры, чтобы вернуть отобранную для ее функционирования энергию психическому аппарату. Поэтому обывательская шутка о процессе анализа: «Давайте сразу обвиним во всем Ваших родителей и пойдем домой пораньше», — не имеет ничего общего с реальной практикой. Сопротивление не будет преодолено подобным образом. Клиент после подобной интерпретации может даже сказать: «Да, мои родители во многом виноваты», — но это еще не значит, что он внутренне разрешил себе это почувствовать, что это представление связалось с много лет назад подавленным аффектом, а если и связалось, то в противодействие может вступить чувство вины (однако это будет уже конфликт других структур, для описания которого понадобится введение «второй топики» Фрейда). Тот, кто переживал настоящее высвобождение аффекта после преодоления сопротивления, наверное, сказал бы, что пережил бурю, катастрофический внутренний переворот, что никак не может быть похоже на спокойное согласие с интерпретацией: «Ну да, наверное, было так».
Эти заключения позволяют ответить на еще один вопрос, который может возникнуть у тех, кто только планирует обратиться к психоаналитику. Полезно ли перед началом собственного анализа читать психоаналитическую литературу, знакомиться с теорией? Может, из-за самоубеждения наличие знаний о работе душевного аппарата и возможных отклонениях в этой работе может помешать анализу? Или, может, наоборот, со знаниями о протекающих в душевной жизни процессах анализ будет проходить быстрее и легче? Я склонна считать, что наличие знаний о теории психоанализа никак не повлияет на опыт личного анализа, потому что все эти знания относятся к сознательным представлениям, они не связаны с подавленными аффектами. Они аналогичны знанию аналитика, которые не равны знанию клиента и не могут их заменить. Знание, что в мире случаются бури, и в каких условиях они возникают, едва ли поможет отдельно взятому человеку пережить бурю, как и не поможет запланировать встречу с ней.
Еще один феномен, обозначенной в данной статье – предположение о том, как бессознательное одного человека может влиять на бессознательное другого, обходя сознание. На основе этого предположения последователями Фрейда будут выстроены теории ревери и «аналитического третьего». Но и в повседневной жизни такое влияние может встретиться гораздо чаще, чем приято думать. Мои клиенты описывают такие ситуации в общении, когда нечто им неизвестное и непонятное заставило повести себя или почувствовать себя определенным образом. Один клиент рассказывал, как при нейтральном на первый взгляд разговоре со своим знакомым нечто вдруг побудило его грубо ответить собеседнику, попытаться ранить этого человека, и «к тому не было никакого повода, я хорошо к нему относился, он меня никак на это не провоцировал». Другая клиентка говорила о беседе с наставником, который нарочито грубо высказывался обо всем, и она знала, что такова его манера речи: «Он так со всеми общается, ничего личного, и речь шла не обо мне, но мне эти слова почему-то делают больно». Каждая из этих ситуаций своеобразна и требует глубокого анализа – возможно, имело место отыгрывание переноса, а может быть, и нечто большее. Однако такие ситуации наводят на мысль о том, что значительная часть жизни любого человека проходит в весьма слабой осознанности. И это заставляет задуматься над вопросами психоаналитического просвещения.
Литература:
1. Фрейд З. Введение в психоанализ. – СПб.: Питер, 2007.
2. Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа: сборник. – СПб.: Алетейя, 1999.
3. Фрейд З. Психоанализ детских страхов: сборник. – СПб.: Азбука, 2020.
4. Фрейд З. Психология бессознательного. – СПб.: Питер, 2002.
5. Фрейд З. Я и Оно: сборник. – М.: Эксмо, 2015.
