Ответ на этот вопрос может показаться как очевидным, так и непреодолимо сложным.
Когда мы теряем человека бывает так больно, что мышление становится невозможным. Может быть невозможно понять, что происходит, и даже с кем это происходит, не говоря уже о том почему это происходит и что с этим делать. Происходящее может получиться описать метафорически — «жизнь рушится», «пустота внутри», «я как будто потерял(-а) часть своего тела» — и, хотя это мало что объясняет, становится чуть легче. Чувства становятся выносимее, когда мы находим для них дополнительный контейнер — место в наших мыслях. Давайте попробуем расширить этот контейнер, задумавшись о том, что стоит за этими такими знакомыми и такими непонятными чувствами.
В нашей жизни присутствуют тысячи вещей, людей, фантазий, ощущений и мыслей. Все они оказываются связаны друг с другом в единое целое — различными событиями, ситуациями, планами, функциями и просто общими чертами. Внутри нас все эти сущности буквально представлены единой нейронной сетью нашего мозга. Более чем единой — плотно переплетенной, ведь связи нейронов друг с другом гарантируют им питание и выживание, несвязанные нейроны умирают.
Именно люди, благодаря своей сложности и, нередко, важности оказываются связаны с максимально большим числом других вещей и людей в нашей жизни, а главное — с нашей собственной личностью. Потеря близкого человека кардинально меняет нашу жизнь, рушит миллионы связей и заставляет наш мозг начать активно меняться чтобы не утратить контакт с реальностью, т.е. не позволить нам сойти с ума.
Поэтому метафора с дырой внутри нас, которая остается после потери человека, оказывается действительно очень удачна. Причем, эта дыра появляется не сразу, а растет медленно — каждый нейрон может терять или приобретать лишь около одной связи в день. Так же медленно этой дыре предстоит начать зарастать, образуя новые связи. В жизни это выглядит как постепенное принятие того, что с момента потери человека у нас становится меньше возможностей и опор, мы теряем практическую помощь, эмоциональный и физический контакт, а иногда даже идентификацию себя как «я друг», «я жена», «я сын»; после принятия следуют поиски этих возможностей в новых местах, выработка новых навыков и самоидентификаций, налаживание контактов с новыми людьми и развитие отношений со старыми.
С потерей человека мы теряем тысячи возможностей, часть из этих потерь мы поначалу отрицаем, на часть злимся и хотим вернуть во что бы то ни стало, часть оплакиваем, понимая, что их не вернуть и признавая то, что мы можем жить дальше и без них. Отрицание переходит в злость, злость в печаль, печаль в принятие, а принятие в новые приобретения и радость от них.
