Уже не первый раз в терапию ко мне приходят женщины, у которых мама как ребёнок. Звонит взрослой дочери и жалуется, советуется, просит помощи (часто не просит, но явно намекает), сама же решать свои проблемы не спешит, в общем занимает позицию жертвы.
И такие мамы рано или поздно начинают триггерить. И это естественно, потому что нарушена иерархия, я тут младшая и более слабая, а ты моя мама, ты должна быть мне опорой, а не наоборот.
Если мамины жалобы цепляют — значит сепарация не пройдена.
Дочка такой мамы в позиции спасателя. Будет тратить своё время и другие ресурсы, хотя давно уже хочется послать подальше.
И задача этой дочери — перестать спасать маму. Вернуть ей ответственность за жизнь в её руки.
Но это не так-то просто.
И самое главное, что нужно прорабатывать в этом случае — чувство вины. У таких «дочерей» (в кавычках, так как это могут быть и мужчины тоже) часто есть токсичное чувство долга, под которым прячется хроническая вина.
Если я перестану маму выслушивать и всё для неё делать — то она же о-би-дит-ся!
Такие мамы часто не слишком агрессивны и напористы, их любимое оружие — игнор или демонстрация своей несчастности.
Ровно то, что и воспитало токсичное чувство вины, продолжает быть эффективным оружием для удержания ребёнка от отделения.
И самое важное — научиться выдерживать мамину обиду. Но выдерживать не в смысле сжать зубы и терпеть, а проработать, чтобы можно было спокойно на неё не реагировать.
Если мама понимает, что дочь больше её поддерживать не будет — у инфантильной мамы появляется шанс повзрослеть — понять, что забота о своей жизни и своих эмоциях — это её ответственность.
Возможно, она не сможет это осознать. И будет до конца жизни считать свою дочь предательницей и виноватой в своих страданиях.
Научиться спокойно воспринимать такое отношение мамы к себе — высший пилотаж для спасателя. В этот момент он выходит из треугольника Карпмана и перестает быть спасателем. (Не только в отношениях с мамой, но и со всеми окружающими)
А может быть и мама осознается и тоже начнёт выходить из жертвы. Или нет, не в этой жизни.
Старость — это такой период жизни, когда человек должен столкнуться с последствиями своих жизненных выборов и их переосмыслить.
Если, родив ребёнка, мама не вкладывалась в выстраивание эмоциональной связи с ним, а воспитывала его на страхе или на игле чувства вины, то справедливо, что в старости её ребёнок не будет испытывать к ней искренней привязанности, и если достаточно умный, то проработает чувство вины и отсоединится.
И такой маме обязательно нужно столкнуться с его бунтом и отсоединением, чтобы она задала себе вопрос: а что я сделала не так? Какие ошибки я допустила в воспитании?
Если она проанализирует свою жизнь и свои ошибки, и поменяет своё поведение — а взрослый ребёнок проанализирует свои ошибки (спасательство) и поменяет себя, то между такой мамой и дочкой возможно выстраивание новых отношений, основанных на искренности и взаимоуважении, а не манипуляциях и чувстве долга.
И тогда появится близость, и тогда у дочери появится ЖЕЛАНИЕ помогать маме, потому что она как человек для неё интересна и ценна, а любимого человека хочется беречь и поддерживать. Не потому что должна, а потому что ценю наши отношения.
Если мама не осознает своей ответственности в том результате (отношениях с дочерью), который она получает в старости, и продолжает считать, что это просто дочь неблагодарная сволочь, то мама (если вы верите в такое) переносит эту задачу на следующую жизнь. И так по кругу, пока не накопит такой уровень дискомфорта (от «неблагодарных» людей), что не поменяться уже будет невозможно.
Так что если дочь проработает чувство вины и сепарируется от инфантильной мамы — это пойдёт на пользу и маме, в долгосрочной перспективе.
Люди взрослеют только если сталкиваются с последствиями своего инфантилизма. Если вы их от этого спасаете — это медвежья услуга. И это работает в любом возрасте, и когда вы воспитываете ребенка (гиперопека), и когда родителя.
