Отличительной чертой нарциссического субъекта является неспособность любить Другого (объект), поскольку практически вся либидинальная энергия уходит на то, чтобы поддерживать хрупкое самоотношение и чувствовать самого себя стОящим любви и желанным в качестве объекта любви. Никогда не получающая полного утоления жажда любви низводит других людей к роли «отражений в зеркале», «отзвуков», зрителей, подобно нимфе Эхо, фигурирующей в исходном мифе о Нарциссе.
Не случайно Хайнц Кохут (Kohut, 1971) ввел понятие «Сэлф-объект» для определения Другого, который помимо того, что его желают (а значит, любят и ненавидят), необходим нарциссическому индивидууму для поддержания непротиворечивого и позитивного образа собственного «Я». Таким образом, Сэлф-объект, по Кохуту, это функция, которую психическая структура нарциссического субъекта не может выполнять и отсутствие или окончательное исчезновение которой приводит к тяжелому дисбалансу.
Итак, неудовлетворенные, гипертрофированные нарциссические потребности мешают их носителю замечать и понимать, что происходит с окружающими людьми (с их потребносятми, их чувствами), и он ждет от других не только признания своих достижений (реальных или мнимых, значительных или не очень), но и выполнения, если можно так сказать, обслуживающих функций: создания особых – комфортных — условий, особого — поддерживающего, одобряющего отношения, и «несомненного права» посматривать на них свысока и принимать заботу и помощь с их стороны как нечто само собой разумеющееся.
Благодарность? Это не про них… Более того, нарциссические люди ждут, что окружающие (в том числе и те, кто интересует их в сексуальном плане) будут предугадывать их желания и спешить их выполнять, так как обратиться к кому-либо с просьбой для них унизительно. Попросить – значит признать свою слабость и зависимость, показать свою уязвимость. Попросить – значит поставить себя под удар, подвергнуть себя риску отказа.
Парадокс заключается в том, что даже в тех случаях, когда реальный или потенциальный партнер в любовных отношениях готов предоставить внимание, восхищение и (не дай Бог!) заботу, нарциссический субъект не сможет их принять, усомнившись в искренности чувств и намерений в свой адрес, а также в способности Другого дать именно то, что нужно. Нарциссическим людям нельзя угодить и в коммуникации они транслируют партнеру самые разные оттенки недовольства: от легкой прохлады до ощущения вылитого на голову ушата холодной воды (а то и просто плевка в лицо). В результате партнер чувствует себя использованным и обесценненным. И здесь, казалось бы, проекция должна сработать, принести облегчение. Но трагедия нарциссической личности в том и состоит, что сколько не самоутверждайся за счет других, легче не станет. Ощущение собственной глубочайшей дефицитарности никуда не уйдет (ну, за исключением тех случаев, когда нарциссический радикал перекрывается психопатическим).
Характеризуя отношения любви при нарциссизме, итальянский аналитик Стефано Андреоли пишет:
«Объекты (партнеры) кажутся нарциссическому индивидууму похожими друг на друга и взаимозаменяемыми в силу того, что не воспринимаются (или, если точнее, не принимаются) в качестве реальных людей, оставаясь всего лишь контейнерами (Сэлф-объектами), которые используются для хранения собственного «мусора». При других, депрессивно-мазохистических формах нарциссизма, может случиться так, что партнер идеализируется посредством приписывания ему экстраординарных качеств, имеющих слабое отношение к реальности (идеализированный Сэлф-объект): и это будут, конечно, те качества, которыми нарциссический индивидум жаждет обладать сам. Выбирая такого партнера, он получает, пусть и иллюзорную, возможности их инкорпорировать».
А вот как описывает выбор объекта при этой – зависимой — разновидности нарциссизма, Х. Кохут:
«Я сам — ничто, но есть по крайней мере что-то великое и совершенное вне меня… Все, что я могу сделать сейчас, это попытаться привязать себя к этому объекту, и даже если теперь я — ничто, после того, как я соединюсь с ним, я стану столь же значительным».
Еще один психоаналитик – Жан Бержере – обращает наше внимание на то, что на самом деле зависимость, точнее, невозможность сепарации, остается сердцевиной нарциссизма, даже если она, через функционирование механизма реактивного образования, проявляется в своей противоположной форме, то есть как контрзависимость — через бегство от объектных отношений:
«Страх оказаться зависимым от партнера заставляет нарциссического индивидуума пытаться жить своего рода иллюзорной самодостаточностью с точки зрения эмоций и отношений. Очарование, которое вызывает у некоторых людей нарциссизм, проистекает именно из их кажущегося безразличия к миру и из этой обманчивой блаженной независимости».
Нарциссический субъект прилагает огромные усилия, чтобы скрыться от осознавания своей «порочной» слабости – потребности в любви и в отношениях, пронизанных заботой. Ведь признание своей зависимости от Другого, который такую заботу мог бы дать, означало бы крушение мегаломанической иллюзии о самодостаточности. В свою очередь, именно особая потребность в постоянной, неиссякаемой подпитке в форме как собственных достижений, так и восхищения окружающих, делает его фатально уязвимым даже для самых легких нарциссических ран, которые в конечном итоге побуждают его все с большей силой искать убежища в иллюзиях о своей грандиозной Самости.
Другими словами, в нарциссической динамике создается порочный круг, в котором острая потребность в одобрении и поддержке со стороны окружающих рождает постоянное чувство опасности и угрозы для самого себя. В качестве защиты срабатывает реакция отрицания зависимости от Другого с вытекающей из нее компенсацией в виде грандиозного, гипертрофированного образа себя, который, однако, ввиду своей хрупкости, опять-таки требует одобрения другого для того, чтобы не разбиться на мелкие осколки.
Таким образом, построение партнерских отношений, отношений любви при нарциссизме крайне затруднено, так как связано с необходимостью принятия того факта, что Другой может стать слишком близким, слишком дорогим, но, обладая собственной изменчивостью и собственной внутренней реальностью, он может перестать испытывать желание оставаться рядом, может покинуть. Для нарциссического субъекта – это непереносимая, критическая травма.
Продолжение следует…
Иллюстрация к статье: Давид Ревуа (David Revoy). Нарцисс и Эхо (Narcissus & Echo). 2006: иллюстрация из открытого источника.