Пуэрильность, как свойство личности, — личностная специфичность, которая определяется внутренним наполнением чертами регрессии на детский уровень личностного и психологического функционирования. Аналогии – инфантильность, синдром Питера Пэна, синдром Маленького Принца, англоязычный неологизм kidalt (сокращение от англ. kid — ребёнок и англ. adult — взрослый).
В последнее время явление пуэрильности получило широкое распространение. «Вечные юноши» не могут определиться с планами на будущее, откладывают время вступления в брак, не желают создавать семью и рожать детей. Проявления детскости и наивности затрудняют отношения Пуэров с окружающими, они подвержены частым сменам настроения, требуют постоянного внимания и лести, безответственны и не принимают никаких норм и правил.
Puer aeternus (с лат. — «вечный мальчик») — один из архетипов по Юнгу: вечное дитя, которое не хочет или не может расти. Юнг приходит к архетипу Puer Aeternus, изучая мифологию, совместно с Карлом Кереньи он опубликует впоследствии совместную работу[3]. У мужского архетипа Пуэр имеется и женский вариант Puella aeternus /Пуэлла аэтэрнус/, или “вечная девушка” (термин Хельтона Годвина Бэйнеса, 1949), но он мало исследован, сам Юнг его не упоминал и его исследованием занимался П.Гарвей.
«Психологически относимо к взрослому человеку, чья эмоциональная жизнь остается на детском или юношеском уровне, как правило, в связи с очень сильной зависимостью от матери (для женщины соответственно к отцу). В интерпретации Юнга архетип «вечного» мифологического дитяти имеет психологический смысл констатации неразрушимости некоторых инфантильных черт в психике взрослого мужчины» [2].
Ученица Юнга Мария-Луиза фон Франц, расширяет понятие «Puer Aeternus», отмечая что Пуэр – это тот, кто не может найти себе места во взрослом циничном обществе потребителей. Обладая очарованием и привлекательностью, под влиянием детских фантазий, Пуэр стремиться убежать от рутинной жизни, и отказывается брать на себя обязательства перед другими. Находясь в обществе, он одновременно находится вне его, ощущая превосходство над другими. «Как правило, мужчины — пуэры испытывают сложности в вопросах социальной адаптации. Иногда можно наблюдать некое подобие асоциального индивидуализма: будучи особенным человеком, я не считаю необходимым адаптироваться в обществе, ибо это невозможно для такого скромного гения как я, — и так далее. Кроме того, эти люди часто бывают, высокомерны по отношению к другим: такое поведение обусловлено как комплексом неполноценности, так и ложным чувством превосходства над другими. По этой же причине женщина рядом с ним никогда не будет «той самой» («она замечательная подруга, но…»)» [5].
Мария-Луиза фон Франц, обращает внимание на то, что существует еще один тип Пуэра, который не обладает обаянием вечной молодости и энергии, а напротив пребывает в состоянии полудремы, «вселенской скуки». Он неуклюж и долговяз, слоняется без дела и своей неорганизованностью – вызывает желание «встряхнуть» его. Такое состояние свойственно подростковому периоду, но это только внешне – внутри такой личности «бушует вулкан» фантазий и вымысла.
Хендерсон (1990) пишет о том, что Юнг был первым, кто указал на то что, «развивающееся Эго испытывает задержки, не только в силу произошедших событий, но и из-за страха предпринять следующий шаг в своём развитии. Таким образом, эго испытывает вполне нормальную реверсивную реакцию на психическом уровне. Если этот реверс укоренился в поведенческих моделях, которые так или иначе оказывают влияние на личность, и против которых сознание эго оказать какое-либо сопротивление бессильно, в таком случае мы можем говорить о феномене задержки в развитии. Это явление было описано как «ренегатская тенденция», которая стремиться изолировать человека от нормальных отношений с другими людьми. Самоочевидно, с юнгианской точки зрения, вышеописанная тенденция проявляется как асоциальное поведение в контексте экстравертного типа, и в интровертной плоскости как эгоцентрированная мания величия в той или иной степени»[4].
Личность Пуэра содержит в себе не только положительные черты, он обладает и удивительной жестокостью, и безразличием, под влиянием теневого аспекта. Рассматривая диаду Пуэр/Сенекс, можно увидеть, как положительному задору юности, открытым эмоциям противопоставляется – образ старого Короля. Тень Пуэра показывает – господство тирании, холодность дистантность, абстрактность отношений, таинственность и одиночество, это пессимистичный конформист, ограниченный в своих суждениях. Он способен разорвать отношения, как только они станут для него тягостью или станут наводить на него скуку. Он не способен подчиняться правилам и требованиям других. Если Пуэр принимает много эмоциональности от окружающих его женщин – он грубо бросает женщину, так его Тень проявляет себя – вероломно и безжалостно. Для Пуэра не свойственны переходные отношения, если он решил разорвать отношения, в нем нет места для чувств и привязанностей. Если поначалу Пуэр не показывает мужскую агрессивность, то под действием Тени, он способен проявить ее сполна, причем в избытке. Симптом проявления комплекса Пуэра — желание получать детские удовольствия, обозначает и способ выражения творчества, непосредственности и спонтанности, обладание в том числе и артистическим талантом. Пуэру присуще стремление верить всему происходящему, это притягивает к нему лжецов и обманщиков. В то же время, привязанность Пуэра к женщинам сомнительного поведения, приводит только к разочарованию, и получению негативного горького опыта.
Хиллман (1979) указывает на то, что большая часть архаичных образов, являющихся к нам из бессознательного, не имеют унитарной структуры, хотя большинство юнгианцев рассматривают образ Пуэра как статический; для архетипов свойственны тандемы, диады, пары, полярности или сигизии. С его точки зрения это свойство и приносит в образ динамику отношений между полюсами противоположностей. «Внутренне присущее архетипу противоположение становится расщеплением на противоположные полюса, когда он вступает в область эго-сознания», так что двойственность любви и ненависти присутствует всегда, приводя к бессознательным повторам, спорам или односторонности[4].
Пуэр в связке с теневым аспектом ярко проявляет паттерн поведения донжуанства и холодный и жесткий рационализм по отношению к финансовым вопросам.
Согласно юнгианской психологии нельзя рассматривать формирование модели поведения вечного юноши, отдельно от связи с материнским комплексом. За каждым мужчиной незримо присутствует заботливая мать. Ощущая давление матери и ее удушающую опеку, Пуэры живут в болезненно зависимой ограниченной связи с матерью. Разделение архетипа на «положительного” и “отрицательного” puer aeternus’а, происходит в моральном сознании, это иллюзия подходящая под характеристику архетипа. Эти характеристики являются относительными, противоположности содержат друг друга, и достаточно быстро любой плюс может оказаться минусом, и наоборот. Если рассматривать комплекс пуэра только с негативной стороны, то это обозначает ограниченность во взглядах, и не дает дальнейшего развития, продвижения по пути личностного роста. В большинстве случаев особенности его поведения тесно связаны с сильной зависимостью от матери[8].
Юнг описывает два типичных расстройства у мужчин, обладающих ярко выраженным материнским комплексом — гомосексуализм и донжуанство. В первом случае гетеросексуальное влечение мужчины настолько тесно связано с образом матери, остающейся единственным объектом его любви, что он не может переживать сексуальные отношения с другой женщиной. Его женщина стала бы соперницей матери, поэтому сексуальные потребности удовлетворяются только в отношениях с партнером своего пола. Как правило, таким мужчинам не хватает маскулинности, и они стремятся найти недостающее качество в своем партнере.
Донжуанство, как форма проявления расстройства по Юнгу, проявляется в поиске Пуэром, в образе каждой женщины своей матери— образа совершенной женщины, все отдающей мужчине и лишенной каких-либо недостатков[7]. Пребывая в постоянном поиске богини-родительницы и влюбляясь в женщину, Пуэр неизбежно сталкивается с тем, что предмет его страсти — обычный человек. После интимной близости такой мужчина разочаровывается в избраннице, поскольку исчезает ее притягательность. Он отворачивается от прежней любви для того, чтобы спроецировать образ богини на новый предмет страсти — один за другим. Он вечно тоскует по женщине-матери, которая раскроет ему свои объятия и удовлетворит любую его потребность. Подобное поведение часто сопровождается жаждой романтической любви, свойственной подросткам.
Мать – это самое первое женское существо, с которым сталкивается будущий мужчина. При этом у сына простые отношения идентичности или выделяющего себя противостояния постоянно перекрещиваются с факторами эротического притяжения и отталкивания. Из-за этого формирование комплекса матери чрезвычайно усложняется. В чистом и неусложненном виде комплекс матери имеется только у дочери. При смешении внутреннего материнского образа с архетипом матери, мужчина видит в матери богиню, которая его оберегает, и ожидает от нее защиты, так как это и есть главная функция материнского архетипа. Такой мужчина предъявляет претензии к материнскому аспекту окружающего его мира и требует от него обеспечения ему умиротворенного существование без малейших собственных усилий.
Комплекс матери имеет и его положительное действие: в развитии у мужчин вкуса и эстетического чувства, качеств воспитателя (женская способность вчувствования). Этот комплекс характеризуется наличием поведенческих стереотипов, идей, образов и чувств, связанных с избеганием близости, нежеланием проявлять заботу и получать знаки внимания от других людей. Таким образом, негативный материнский комплекс связан с идеей обесценивания или исключения фемининности из идентичности и поведения того или иного человека.
Пока мужчина не осознает воздействия своего материнского комплекса, он будет страдать из-за невозможности установления гармоничных взаимоотношений с женщинами. Ему придется интериоризировать свою тоску и гнев «за свой счет» или же проецировать их на окружающих «за их счет». Не осознав своей внутренней психической структуры, сформированной его индивидуальной историей, мужчина не станет зрелым. Все потребности внутреннего ребенка все еще проявляют активность, наряду со страхом быть либо подавленным материнской властью, либо брошенным ею на произвол судьбы. Именно поэтому многие мужчины добиваются контроля над своей женой или подругой, ибо чувствуют, что вся власть по-прежнему принадлежит Другому. А так как их глубинное, инфантильное влечение не находит никакого удовлетворения, то они стремятся превратить в мать свою жену или подругу.
Все неассимилированные потребности, страх и ярость отыгрываются в близких отношениях. Чем ближе эти отношения, тем более они засорены остаточными первичными отношениями мальчика с матерью, которые сохраняются в психике мужчины.
Мужчина, который не отличает реальную мать от материнского комплекса, вследствие регрессивной природы последнего он будет постоянно осыпать упреками свою собственную мать: в ней он будет видеть ведьму, которая только и делает, что старается его погубить. Ненависть к матери или к женщине, которая ее заменяет, вызванная регрессивным материнским комплексом, — очень характерная черта, присутствующая у многих молодых людей.
Роберт А. Джонсон указывает, что самые большие трудности в жизни мужчины возникают при смешении основных характерных аспектов феминности – одним из них является его материнский комплекс. «Он полностью сосредоточен во внутреннем мире мужчины. В нем скрывается регрессивное стремление к тому, чтобы снова стать ребенком и по-прежнему зависеть от матери. В материнском комплексе каждого мужчины можно обнаружить и скрытую надежду на неудачу, и замаскированное желание потерпеть поражение, и подспудное любопытство, возникающее при виде смерти или несчастных случаев, и постоянное и непреклонное требование заботы и ласки. Этот комплекс воистину отравляет всю мужскую психологию»[1].
Наличие таких сильных переживаний приводит к тому, что мальчик выбирает стратегию поведения безынициативности и бегства-избегания. Вытесняя, то что больно, сложно и непостижимо, мужчина предпочитает считать, что ничего не помнит. Но вытесняя переживания в бессознательное не означает избавления от них. Они будут постоянно напоминать о себе в паттернах поведения, активно влияя на отношения с окружающими.
Стратегия поведения дистанцирования и самоотчуждения не только снижает качество жизни, но и отравляет отношения с окружающими. По Холлису, чтобы исцелиться, мужчина, должен принять во внимание свои непроработанные интериоризированные отношения с матерью начиная с младенчества, исследовать характер своих индивидуальных и социальных травм и, наконец, понять место, которое занимает его отец в этой эмоциональной констелляции[5].
К.Г. Юнг считает, что исцелиться от материнского комплекса можно только с помощью работы. Несмотря на то, что работа — одна из неприятных слов для Пуэра, только с помощью активной деятельности мужчина может излечиться от невротического состояния «вечного юноши» [9].
Но во всякой сфере деятельности неизбежно наступает время, когда приходится сталкиваться с рутиной. В любой работе, даже самой творческой, есть определенное количество скучных обязанностей. Именно их пуэр избегает и приходит к очередному выводу: «Это не для меня!» В таких случаях человек получает поддержку от бессознательного через сны, в которых ему приходится преодолевать различные препятствия. Если преодоление завершается успешно, значит, сражение выиграно.
В одном из своих писем Юнг пишет о Пуэре: «Я считаю установку puer aeternus неизбежным злом. Отождествление личности с Пуэром означает психологическое младенчество; самое лучшее, что может сделать человек — перерасти самого себя. Это, однако, всегда вызывает жизненные трудности, которые указывают на необходимость смены установки. Но при помощи одного рассудка добиться этого нельзя, потому что puer aeternus всегда остается ведомым судьбой»[5].
Библиографический список:
- Джонсон, Роберт А. Он: глубинные аспекты мужской психологии (Юнгианская психология). – М., 2014. — 174 с., с. 110-114
- Зеленский В.В. Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий. – М:, «Когито-Центр», 2004, с. 30-35
- Кереньи К., Юнг К. Г. Введение в сущность мифологии // Юнг К. Г.
Душа и миф. Шесть архетипов. — Киев, 1996.
- Калшед Д. Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа. – М.:Когито-Центр, 2015. – 398 с., с.194-195
- Франц М.-Л. фон Вечный юноша. Puer Aeternus — М.: Независимая фирма «Класс», 2009. — 384 с. — (Библиотека психологии и психотерапии)
- Холлис Д. «Под тенью Сатурна: мужские психические травмы и их исцеление». – М., 2005
- Юнг К.Г. Душа и миф: Шесть архетипов. – Киев- М, 1997.
- Юнг К. Г. Психология архетипа ребенка // Юнг К. Г. Структура психики и процесс индивидуации. — М., 1996. С. 51–71.
- Юнг К. Г. Происхождение героя // Юнг К. Г. Символы трансформации. — М., 2000. С. 176–212.
