Одна из фундаментальных и одновременно скандальных работ Зигмунда Фрейда — “Три очерка по (к) теории сексуальности”. Сам Фрейд вносил свои комментарии и редактировал данный труд раз в пять лет. Несмотря на долгое и кропотливое написание, работу едва ли можно считать завершённой и конечной. Сам автор писал ко второму изданию:”…заветным желанием является, чтобы эта книга быстро устарела, и то новое, что она некогда принесла, стало общепринятым, а недостатки, в ней имеющиеся, были заменены более правильным” (1909г.). Вряд ли сейчас можно сказать, что желания автора были исполнены — трудно найти произведения более новаторские или опровергающие (безусловно выделяются книги Сержио Бенвенуто и Аленки Зупанчич, но лишь как продолжения мысли Фрейда). Но всё же, в масштабном смысле, отец психоанализа и по сей день остаётся первым. Книгу много критиковали — всё же говорить о сексуальности в то достаточно пуританское время было революционно, особенно, если ещё и заговорить об инфантильной сексуальности и гомосексуальности. Фрейда обвиняли в пансексуализме, не видя того, что Зигмунд Фрейд сделал удивительное — дебиологизировал человеческую сексуальность, размыл границу между “нормальным” и “перверсивным”, обозначил двукратное начало сексуальности у человека (аутоэротизм и пубертат со вторжением плоти) и ввёл новое определение — психосексуальность, не упрощая сексуальность лишь до физического соединения тел. Получается, что сексуальности не существует, а половых инстинктов нет? Теперь оправдывать частые походы “налево” сложнее, раз управляют человеком, всё же, не гениталии.
Разнообразие секса и секс-продуктов поражает воображение — свингер клубы, кинки-пати, куколдинг, веб-кам и многое-многое другое разнообразило ставшие уже обыденностью порно индустрию и банальный футфетишизм. Найти свою госпожу стало намного проще благодаря сервисам для знакомства, а секс на одну может стать элитным развлечением для богатых лишь введение нового означающего — эскорт. Уже здесь, кажется, что утверждение о врожденном сексуальном инстинкте у человека должно разбиться в дребезги.
Неужели для продолжения человеческого рода необходимо вылизать чьи-то ступни, как кот миску со сметаной? Или, например, оргазм лишь бонус к механическим движениям и он никогда не цель, а лишь следствие? Слабо верится. Больше похоже на правду, что как раз таки “ненормальным” можно назвать исключительность секса для размножения.
С инфантильной сексуальностью и перверсиями всё тоже неоднозначно. Во первых, важно отметить, что инфантильная не равно детская и не подразумевающая взрослую. Конечно же, не стоит трактовать это прямо и узко. Инфантильная сексуальность (иначе аутоэротизм) — децентрированная, она формируется вместе с образованием эрогенных зон. Аутоэротизм действует на частичных, безобъектных влечениях. Любой участок тела или орган может стать эрогенным, а оральное сексуальное влечение становится таковым после сосания материнской груди, а именно — после её утраты.
Перверсией же Фрейд называет то влечение, которое уклонилось от цели. Если опираться на то, что “нормальной” сексуальной целью считается соединение гениталий, то в таком случае, поцелуй, поглаживания, осматривание уже можно назвать перверсией, отклонением от цели. А значит, в любой сексуальности уже есть перверсия и любая сексуальность психическая, так как удовлетворяет и зарождается, прежде всего, не орган и не в нём. Получается, что всё опять условно и вернее бы говорить о вариациях сексуальных влечениях, а не об отклонениях.
Конечно же, следует полностью погрузить в Три очерка, чтобы охватить все новаторские аспекты автора и его мысль, но уже сейчас можно сказать, что ролевые игры, фантазии о жене соседа и сексе в туалете самолёта имеют психическое, а не физиологическое начало.
Все масики, тюбики и штрихи — не просто попытка квалификации внешности, но и психосексуальный портрет. К ним же прирастают новые скуфы с их альтушками из госуслуг. Сексуальное поведение сложно упростить до влияния гениталий в попытке оплодотворить или оплодотвориться, иначе возникла бы потребность в пропаганде рождаемости и попытках государства призвать к “беременизации” путём социальных выплат и бонусов? Это, конечно, уже вопрос капитализации спермы и яйцеклеток, а значит — другая история.
Важно одно — женщина, обтянутая латексом и мужчина, вооружённый в кресле с салфетками не всегда думают о продолжении рода, а ребристые контрацептивы не от Лукавого. У каждого фетиша будет своя детерминанта, а может, и несколько.
