Повествовательный текст содержит в себе, согласно Р. Барту, «толику невроза, как раз и необходимую для соблазнения читателя» [1]. Связующим звеном между читателем и писателем является дискурс, расположенный по ту сторону повествовательного текста. На уровне дискурса читатель переживает опыт со-бытия с субъектом бессознательного автора, будучи вовлечённым в его символическую структуру. Субъект бессознательного находит своё выражение в повествовательном акте, обретая дополнительную конструкцию – субъекта повествования, то есть рассказчика.
Как и любой субъект речи, субъект повествования, «обретает форму в зазоре, обнаружившемся между означающим и означаемым» [2]. Означающее является средством выражения означаемого, невыразимой реальности субъекта бессознательного.
Хороший повествовательный текст усиливает «скольжение означаемого под означающим» [3], как будто расшатывая позицию означаемого, не давая ему окончательных средств выражения. Повесть Генри Джеймса «Поворот винта» является примером такого текста, в котором то, что известно героям повести, не называется прямо, что делает последних (как и самого читателя) бессильными перед лицом невыразимой реальности: «Я не хочу сказать, что дети посмеивались надо мною или вели себя грубо, потому что отнюдь не это грозило им; я хочу сказать, что элемент неназываемого и неприкасаемого стал для нас значить более, нежели всякий другой…». Тайна, скрываемая детьми, задрапированная болтовнёй, играми и сказками, которые дети без умолку друг другу пересказывают, делая это перед взглядом значимой фигуры, является отражением договора, который автор заключает с читателем – не называть то, что уже известно.
В повести Генри Джеймса субъект бессознательного артикулируется через дискурс, упорядочивает его, создаёт собственные правила, символический порядок, которому читатель всецело подчиняется. Читатель получает удовольствие от текста, наступающее лишь на последних страницах повести, через разрядку напряжения, усиленное неожиданными поворотами сюжетной линии. Невыразимость реальности субъекта бессознательного – то есть того, о чём персонажи повести знают, но не говорят – усиливает скольжение означающих, призывая читателя наслаждаться каждым предложением, каждым словом, самим актом означивания.
Литература
Барт Р. Удовольствие от текста. В кн. Р.Барт, Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.
Кристева Ю. От одной идентичности к другой. От Я к Другому. Минск, 1997.
Лакан Ж. Инстанция Буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда. М., 1997.
