Все уже привыкли к определению невротического поведения людей в типичных ситуациях в категориях: жертва, спасатель, преследователь.
Это- не что-то статичное. Попав в этот треугольник, человек будет легко перевоплощаться из одной позиции в другую.
Поговорим о позиции жертвы:
Человеку, находящемуся в позиции жертвы, нужен реванш за все свои страдания.
К позиции “жертвы” человек привыкает и, более того, находит и извлекает выгоды из своего, казалось бы, неблагоприятного положения.
“Жертва”, как правило, создаёт союз с абьюзером, т.к., это- привычная модель отношений, которая закрепляется- знакомое кажется безопаснее неизвестного!
В аналитической работе с “жертвой” удаётся увидеть и показать ей, как она сама провоцирует абьюзера на агрессивные действия.
Зачем?
После бурных сцен, абьюзер, обычно, умоляет о прощении, дарит подарки. В эти моменты, жертва чувствует своё превосходство; она получает возможность безопасно унижать своего обидчика. Так “жертва” отыгрывается за все свои страдания, получая наслаждение, от которого трудно отказаться, ведь, только так, она может почувствовать свою ценность.
Провоцируя агрессора, “жертва”, пытается преодолеть привычную детскую реакцию на опасность: “замри!”.
Ребёнок, подвергающийся в семье физическому, или психологическому насилию (игнор, так же, считается насилием), провоцирует на подобные действия и одноклассников.
Это может казаться странным, но яркие эмоции от насильственных действий становятся вожделением- “жертва” ищет возможности проживать их снова, и снова. Боль становится атрибутом любви!
Демонстрируя свою боль, “жертва” ищет внимания и сочувствия других- того, что не смогли дать родители.
А, когда партнёр даёт: не так, не столько, не то! И, вот, уже “жертва” превращается в “преследователя”.
В комплиментарных браках “жертва” и “преследователь” постоянно меняются местами: “я дам тебе то, что ты просишь, только цени меня, и так, как нужно мне!”- такому партнёру не хватило ощущения собственной ценности от значимых взрослых в детстве.
Позиция “жертвы” держится на иллюзии, что: “вот-вот, ещё чуть-чуть, и я получу всё, что мне не додали!”.
Если в детстве “жертва” не могла управлять ситуацией, то в парных отношениях с абьюзером у неё появляется ощущение контроля над ситуацией и, провоцируя агрессора, происходит замена страха на смелость. Таким образом, она пытается справиться со страхом.
Психика с помощью повторения травмирующей ситуации, пытается интегрировать ранний опыт, чтобы найти ему место. Однако, пустое повторение, без рефлексии, не позволяет символизировать этот опыт и сформировать отношение к нему.
В аналитической работе, мы идём в этот ужас с тем, чтобы, прожив его заново, в безопасной обстановке, чтобы завершить детский страх, будучи взрослым.
В детстве, мы просили родителей перечитывать нам страшные сказки. Так происходит сенсибилизация к страху. Так ребёнок пытается приручить страх.
Так же, в детских играх, дети часто воспроизводят травмировавшие их ситуации, пытаясь завершить их. Однако, воспроизводство одного и того же в партнёрских отношениях говорит о том, что самостоятельно это завершить не получается.
Личный анализ, почти во всех случаях начинается с исследования отношений с родителями. Да, других родителей создать не получится, но на многие вещи анализант начинает смотреть по другому; перестаёт от других хотеть получить то, что не смогли дать родители; начинает отслеживать, когда он проваливается в “жертву” и зачем.
В личном анализе “жертва” перерастает своих родителей. Из этой позиции обижаться и требовать перестаёт иметь смысл!
