Термин «невроз» многие современные пси-специалисты считают устаревшим, предпочитая говорить о тревожных расстройствах. Тем не менее понятия «невроз» и «невротик» имеют глубокие корни в целом ряде влиятельных психологических школ.
Психологи часто работают с детством клиентов, полагая, что именно там кроются причины всех проблем. На этом стоит и психоанализ, и схема-терапия, и многие другие направления.
Многие родители, сами того не понимая, растят детей так, что позже у них проявляются невротические расстройства.
Мне вспоминается «картина маслом» в метро, которую я наблюдала в весной 22-го. В вагоне ехали молодой папа с дочкой. Папа – лет 25-ти, в спортивном костюме, но интеллигентного вида, весь такой патетически-серьезный, весь в нервическом напряжении. И дочка – беззаботный, озорной ребенок – взобралась с ногами на сиденье, легла вдоль него на спину и весело била по нему ножками в кроссовочках.
Наблюдая за этим, папа становился все пунцовее и пунцовее:
— Варя, прекрати! Ты сейчас упадешь и УМРЕШЬ НАСМЕРТЬ!
Реальные шансы Вари умереть прямо-таки насмерть стремились к нулю.
Папу же в его патологическом фантазировании понесло дальше:
— Нет, ты не умрешь…Ты сломаешь себе шею и на всю жизнь окажешься парализованной! И мы от тебя откажемся и сдадим в интернат для инвалидов!
Голос его звучал с прямо-таки сладострастной тревожностью.
А ведь можно было воздействовать на ребенка совсем по-другому – ласково и спокойно объяснить девочке, что она своими ножками запачкает сиденье, а потом на него сядет дядя в белых брюках, который спешит на собеседование, и ему могут отказать из-за грязного и неопрятного вида. Или туда может сесть девушка в светлом платье, которая торопится в кафе на свидание, юбка ее запачкается, и она не понравится молодому человеку, увидевшему пыльные разводы на ее одежде. Они очень, очень расстроятся, и будут много плакать.
Но папочка не только от души накатастрофизировал, но недвусмысленно транслировал дочке мысль, что она не достойна безусловной любви и принятия. Нет, она обязана быть послушной, красивой и здоровой – а иначе ее попросят из родительского дома. Девочке дали понять, что больная и своенравная она родителям не нужна.
Страшный, в общем-то, месседж, и мы не будем здесь углубляться в то, что стоит за этими репликами вроде как тревожного и гиперопекающего отца, какие тайные желания гнездятся в его бессознательном и насколько он вообще доволен своей отцовской ролью. Оставим это последователям доктора Фрейда.
Важнее то, что лет через 15-20 Варя неминуемо угодит в крепкие родительские объятия психолога, психотерапевта и психиатра. И уже они будут разбираться с ее ГТР и ОКР, с ее паническими атаками и ее депрессивным эпизодом.
А возмужавший папаша примется внушать Варе, что депрессия – от лени, ОКР – блажь («Просто не думай эти мысли и все!»), а для избавления от панических атак нужно всего лишь «взять себя в руки». И – работать, а не ерундой страдать. А если уж без психиатра никак не справиться, значит, дочь реально двинутая, и ее нужно запереть в ПНИ на пожизненное, в провонявшую палату с решетками и бомжами. Семья от нее, естественно, откажется, ведь позор-то какой.
Вопрос глубже: как заставить родителей любить своих детей, если это невозможно? Чувства нельзя вызвать искусственно. А дети страдают, ведь их растят в нелюбви и без принятия, потому что, наверное, не очень-то их и хотели. Их завели, как элитную собачку, для демонстрации «статуса» и «нормальности» («все как у людей!»), не желая ни вникать в мир маленького человека с его интересами и желаниями, ни проявлять к нему нежность и эмпатию. Собачка должна всего лишь выполнять команды, не гадить в доме и танцевать на задних лапках перед умиляющимися гостями.
