<<< Все статьи психологов
Великанова Лариса Автор: Великанова Лариса
27 августа 2019 г.
2200

Взрослый мир в кошмарах ребенка и шизоидное расщепление: анализ романа Г. Кейера

Взрослый мир в кошмарах ребенка и шизоидное расщепление: анализ романа Г. Кейера
Несколько лет назад познакомилась с творчеством замечательного, вроде бы взрослого, но по-детски искреннего человека - голландского писателя Гюса Кейера.

Несколько лет назад познакомилась с творчеством замечательного, вроде бы взрослого, но по-детски искреннего человека — голландского писателя Гюса Кейера.

Самая популярная его книга, переведенная к тому же, на русский, это «Книга всех вещей» — роман о маленьком мальчике Томасе и его внутренних переживаниях. Как психоаналитика, меня очень заинтересовало описанное — расщепления, уходы Томаса от реальности в конфликтных ситуациях, фантазийные видения. Все это очень интересно и очень страшно, если представлять себя на месте Томаса. Эту книгу я перечитывала около десяти раз.

Ниже я размещаю текст своего анализа, но для более полного понимания я рекомендую ознакомиться с текстом книги. Ее можно скачать в открытом доступе.

«Книга всех вещей» — это история о мальчике с не очень счастливым детством, но богатой фантазией и большим сердцем. Маленький Томас видит то, чего не видят другие. Он видит удивительные вещи, недоступные глазу взрослых, разговаривает с Иисусом, которого считает скорее товарищем, чем фигурой для преклонения и трепета. Он очень любит свою маму и испытывает противоречивые чувства к отцу, который то и дело нагоняет страх на всех членов семьи и заставляет Томаса «убегать» из реальности и скрываться в фантазиях.

Кейера называют детским писателем, хотя проблемы, которые он поднимает в своих произведениях отнюдь не детские. Он пишет о детях так, как если бы они были взрослыми – с уважением, прислушивается к их словам, видит в каждом ребенке личность и в отличие от многих взрослых серьезно относится к их переживаниям.

Гюс Кейер родился в семье членов Апостольской католической церкви, однако не мог понять смысла слепой веры. Главным вопросом, который он пытается раскрыть в своих произведениях – отношения человека и Бога, Бога-отца. Уже даже это уточнение говорит о том, что в жизни автора отношения с отцом сыграли немаловажную роль и, возможно, в данном произведении он описывает с помощью переживаний мальчика по имени Томас свою собственную травму.

Книга состоит из десяти небольших глав, каждая из которых показывает нам маленькую драму из жизни Томаса. Как и многие из книг для детей текст содержит массу смыслов, на которые обратит внимание лишь взрослый читатель, сохранивший в себе ребенка.

В самом начале автор говорит о том, что хотел бы написать совсем другое произведение – про счастливое детство всеми любимого ребенка из хорошей семьи, но вмешался случай и его посетил человек, чья история его покорила. Это хороший зачин для истории человека, не признающего собственные переживания, которые стали для него травматическими. Возможно автору удобнее выносить их за грани собственной психической реальности и описывать так, будто они принадлежат кому-то другому.

Уже в первой главе мы знакомимся со всеми членами семьи и можем наблюдать, каким образом они выстраивают отношения, какое место каждый из них занимает в семейной структуре и какую роль играет.

В этой и во всех следующих главах мы видим массу небольших сцен, которые показывают нам отношения Томаса с матерью. Его мать —  мягкая женщина, которая больше всего на свете любит своего сына и страдает от гнета авторитарного супруга. Томас очень привязан к матери и любые ее стычки с отцом переживаются им очень остро, он буквально говорит, что ненавидит отца, в своих фантазиях желает ему расправы и смерти. Однако сам Томас еще достаточно мал, чтобы открыто конфронтировать с отцом, поэтому он ищет поддержки другой отцовской фигуры – Бога.

Но не все так просто. Отец Томаса очень набожный человек, он беспрестанно читает Евангелие членам семьи, чтит, как ему кажется, божьи заповеди, и, именно его покровителем является Бог-Отец. К Томасу приходит и становится его товарищем другая божественная ипостась – сын божий – Иисус. В символическом смысле троицу можно понимать как пример расщепления божественной сущности, и в случае Томаса мы тоже видим некое расщепление его психики. Бог-отец в его картине мира ассоциируется с отцовским законом, суровым и жестоким. Отец Томаса верит в то, что в обязан хранить в доме порядок, пусть даже и кулаками, и это заставляет Томаса расщепляться, уходить в эскапистскую фантазийную реальность, где каждый элемент и персонаж имеет свое символическое значение.

«Папа промолчал. Он торжественно положил вилку и нож на тарелку и начал медленно подниматься. Он все рос и рос, пока его голова не оказалась выше, чем лампа над столом.

Все живое на земле затаило дыхание. Воробьи на подоконнике поперхнулись своими трубами. Солнце затмилось и небо съежилось.

— Что ты хочешь сделать? — слабым голосом спросила мама. Она вскочила и потянула Томаса от стола.

— Отойди, жена, — сказал отец голосом великана. — Я говорю с твоим сыном.

Но мама потянула Томаса еще дальше от стола и положила руку ему на плечо. Тут вдруг вперед вылетела папина рука и звонко ударила маму по щеке. Она отшатнулась и отпустила Томаса.

Ангелы на небе закрыли глаза руками и разрыдались, ведь они всегда так делают, когда муж бьет жену. Великая печаль опустилась на землю.

— Папа, — прошептала Марго.

— Помолчи! — взревел отец. — Томас, иди наверх.

И не забудь взять ложку.

Томас развернулся, пошел на кухню и взял деревянную ложку с полочки. Потом бегом поднялся по лестнице в свою комнату. Он сел у окна и стал смотреть на улицу, но думать не мог. Мир был пуст. Будто все, что было раньше, кто-то мысленно стер. Остался только звук.

Томас слышал звонкий хлопок по маминой щеке. Он слышал все отцовские пощечины маме, целый дождь из пощечин, как будто на улице Яна ван Эйка идет град и с деревьев облетают листья. Он зажал уши руками.

Просмотрев в никуда целую вечность, Томас услышал, прямо через закрытые уши, как отец тяжело поднимается по лестнице. Бум-бум. Бум-бум. «Все исчезло, — подумал он. — Ничего больше нет. И меня нет».

Бум-бум. Бум-бум.

Вот и он. Этот человек вырос в проеме двери, как дерево. Он подошел к Томасу и протянул руку. Томас дал ему деревянную ложку. Тогда человек сел на табуретку рядом с кроватью Томаса. Он ничего не говорил. Да это было и не нужно, потому что Томас точно знал, что делать. Он снял штаны. Потом трусы. И лег на колени к отцу попой вверх.

Начались удары. Деревянная ложка хлестко рассекала воздух.

Шлеп! Боль вонзалась в кожу, как нож.

Шлеп!

В начале Томас ни о чем не думал, но после третьего удара ему в голову стали приходить слова.

Шлеп! Бог…

Шлеп! Его…

Шлеп! Ужасно…

Шлеп! Покарает…

Шлеп! Всеми…

Шлеп! Казнями…

Шлеп! Египетскими…

Шлеп! За…

Шлеп! То…

Шлеп! Что…

Шлеп! Он…

Шлеп! Ударил…

Шлеп! Маму…

Мысль закончилась, но удары продолжались. Какое-то время в голове было пусто. Но потом опять пришли страшные слова, о которых он еще никогда не думал.

Шлеп! Бога…

Шлеп! Нет…

Шлеп! Бога…

Шлеп! Нет…

Шлеп! Бога…

Шлеп! Нет…

Когда порка наконец прекратилась и Томас натянул штаны на свою пылающую попу, он знал, что теперь Отец из него выпорот навсегда.

— Боже милосердный, — сказал отец, — повтори.

— Боже милосердный, — повторил Томас.

— Помилуй нас, жалких грешников, — сказал папа.

— Помилуй нас, жалких грешников, — вторил Томас.

— Ты останешься здесь, — сказал отец. — Ты повторишь эту фразу сто раз так, как надо, а потом вернешься к нам. — И он с грохотом спустился по лестнице. Бум-бум. Бум-бум.

Томас остался стоять, потому что попа у него стала как подушечка для иголок. Он смотрел в окно и шептал: «Пожалуйста, Господи, пожалуйста, существуй. Пожалуйста, всеми казнями египетскими. Он ударил маму, и уже не в первый раз!» Бог молчал на всех языках. Ангелы пытались утереть свои слезы, но их платочки так намокли, что во всех пустынях пошел дождь».

 

Бог, которому поклоняется отец, не защищает Томаса и его маму, но Томасу тоже нужен покровитель, нужен бог, и поэтому в один из тяжелых моментов появляется Иисус.

«Комнату заполнила музыка, прилетевшая словно издалека. Этой музыки Томас никогда не слышал, там было много скрипок. Печаль в горле и животе растаяла и утекла. Томас закрыл глаза, и оттуда из темноты, за веками, к нему вдруг пришел Господь Иисус. Томас испугался не на шутку, но глаз не открывал, ему было интересно, что хочет сказать Господь.

Иисус улыбнулся и сказал:

— Больше я не дам себя распять, отказываюсь раз и навсегда. Хватит уже.

И тут Он пропал, так же быстро, как и появился.

Это была хорошая новость, в том числе и для учителя Нейнштейна из школы. Значит, ему больше никогда не придется рассказывать эту ужасную историю. Томас чувствовал себя невероятно счастливым».

Приход Иисуса символизирует готовность мальчика дать отпор отцу. Он больше не даст себя «распять» — побить и унизить, как не даст в обиду отныне и маму. Он будет появляться время от времени в реальности Томаса, но не сможет защитить его. Со временем мальчик поймет, что должен полагаться лишь на себя.

Однако открыто восстать против отца, возразить ему – пока непосильная задача для маленького мальчика и Томас начинает защищаться другим образом. После прочтения отцом отрывка из Книги Исхода о казнях египетских Томас воплощает эти самые казни, пытаясь символически показать отцу (который теперь стал злым фараоном), что он не прав.

После ужина отец читал Библию вслух:

      «И сказал господь Моисею: упорно сердце фараоново.       Он не хочет отпустить народ.           Пойди к фараону завтра: вот, он выйдет к воде,      ты стань на пути его, на берегу реки, и жезл,        который превращался в змея, возьми в руку твою.<…>

      Так говорит Господь: из сего узнаешь, что Я            Господь: вот этим жезлом, который в руке моей, я             ударю по воде, которая в реке, и она превратится             в кровь».          

«Это первая казнь, — подумал Томас. — Вода стала красной, как сироп. Еще бы фараон не испугался».

«…И рыба в реке вымерла, и река воссмердела», — читал отец.

«Рыба? — подумал Томас. — И меченосцы тоже? Чем рыбы-то провинились, если фараон был плохим человеком?»

Он посмотрел на свой аквариум, светящийся в темной комнате. Тот выглядел зеленоватым. А если представить, что вода вдруг станет красной, как кровь? Рыбы от этого умрут? «Все казни египетские, — прошептал Томас. — Одна за другой». Он очень любил своих рыб, но иногда нужно приносить жертвы.

Далее Томас будет поочередно исполнять (пусть даже некоторые из них лишь в своих фантазиях) казни, пока наконец не окрепнет, с помощью бесед с Иисусом, госпожой ван Амерсфорт, мамой, и не сможет вступить в открытую конфронтацию с отцом. Именно на ней оканчивается история мальчика Томаса (или господина Гюса Кейера?).

В этом «детском» рассказе мы можем проследить как развивается психика мальчика, как она использует защиты, вырывает его из жестокой реальности – Томас то и дело сваливается в фантазийную реальность, дереализуется, расщепляется. Он низвергает авторитеты, создает новые и постепенно выстраивает инстанцию закона внутри себя и привнося изменения в своем Сверх-Я.

Автор дает нам небольшой отрывок из жизни мальчика и делает это неслучайно – именно этот временной промежуток является самым важным. Мы можем увидеть здесь иллюстрацию разрешения эдипальных проблем мальчика – борьба с отцом, созревание и укрепление внутренней мужской фигуры в психике Томаса. Нам показывают страхи, которые испытывает Томас, травмирующие его и заставляющие его психику использовать шизоидные защиты. Мы можем увидеть развитие психических инстанций (Я, Сверх-я) через призму расщепления божественной троицы. Любопытно, что один из элементов в  каждой из триад (первая топика и Троица) выпадает, каким-то образом инстанция «Оно» и Святой Дух оказывается вне поля нашего зрения, хотя безусловно открывается Томасу в моменты ухода из реальности – кажется, что Оно захватывает его, застилает фантазийными представлениями, уводит в глубины бессознательного.

В книге много психоаналитичных моментов, но если в качестве скелета авторской задумки рассмотреть внутреннюю борьбу Томаса: расщепление в его фантазиях фигуры бога, уход от реальности, психическое отбрасывание от страха перед отцом, то главным психоаналитическим сюжетом здесь может стать иллюстрация шизоидности психики Томаса и переживание им периода после эдипального конфликта, переосмысление родительских ролей, их ценности и влияния на развитие Сверх-Я. Кейер дает нам возможность посмотреть, как  происходит создание другого, внутреннего мира, построение своей реальности, которую больше никто не видит, в психике шизоидного ребенка. Неслучайно Томас начинает писать свою «Книгу всех вещей», это позволяет ему контейнировать, сохранять все наиболее эмоционально насыщенные ситуации, не вынося их за границы собственного существования и не контактируя по этому поводу с Другими.

Как и многие психоаналитические разборы, анализ выбранного нами произведения построен на Эдипальном конфликте, отзвуки которого мы можем проследить в тексте. Кроме того, Кейер открывает нам двери в мир шизоидов и показывает, что происходит с такими детьми, когда внешняя реальность недостаточно благополучна.

«Книга всех вещей» книга для детей, но совсем не детская книга – она для нашего внутреннего ребенка, который, как и Томас, когда-то боялся и побеждал свой страх.

Сохранить в соц. сети

Обсуждение на сайте
   


Вы должны войти или зарегистрироваться, чтобы комментировать статьи
Обсуждение в соц. сетях
Мнение пользователей социальных сетей Вконтакте и Дзен