Я встретила человека, который с удовольствием рассказывал мне о том, что занимается живыми цветами.А потом он показал свою цветочную студию: я была в шоке, а он довольно смеялся. На его лице сияло счастье. Что я увидела?
Огромная фотография на всю стену внутри мрачного крошечного помещения: искусственные цветы и кусочек могильной оградки. После того, как отошла от шока, я его спросила: зачем?
И он довольно ответил: а зачем мертвым живое?
… Я просыпаюсь от того, что меня трясет. Дрожью. Мелкой. Неприятной и липкой. Навязчивой и такой холодной.
Мои глаза пытаются открыться. В центре своей головы я понимаю, что нужно их открыть, чтобы этот кошмар закончился, но не могу.
Они словно закрыты снаружи намертво. Я так и сижу. Свесившиеся с кровати бесчувственные ноги и дрожащее тело с выключенными глазами.
Я обнимаю себя. Не помогает.
Вспоминаю про дыхание и начинаю вдыхать. Глубокий вдох через нос, выыыыы-дох. Снова глубокий вдох, выыыыыы-дох.
Глаза открываются. Я смотрю через узкие горизонтальные жалюзи век. Моя комната.
Мой столик. На нем те же самые ручки: в холодную гладкую полосочку.
Выдыхаю. Я дома.
Нет никакого мужчины, который так одержимо произнес: «А зачем мертвым живое?»
Я в безопасности. Но почему мне так отвратительно? Так до сих пор зябко и темно? Мрачно и серо. Перевожу взгляд за окно: солнце. Заливает добрую половину моей комнаты. По полу тянутся длинной широкой рекой солнечные реки. Целых две.
Выыыыыы-дох.
Встаю. Иду в душ.
Под звонкий водопад сверху я вдруг вспоминаю вчерашнюю сессию с клиенткой.
«Мне катастрофически не хватает мужа» — сказала она вчера сразу же, как только вошла в кабинет.
… Зачем я это вспомнила прямо сейчас?
Пытаюсь отвлечься: синие рыбки плывут в одном направлении вдоль плотной белой шторы, которая собирает потерявшиеся капли дождя от моего водопада. Но мысли настойчиво возвращают меня обратно: ей катастрофически не хватает мужа…
Я принимаю это и слышу себя изнутри: лучше уж думать об этом, чем о том, что приснилось во сне.
Мыться не получается. В голове собрание. Срочное, внеплановое. Каким-то образом сочетаются воедино сон и вчерашняя сессия с клиенткой, которой катастрофически не хватает мужа.
Смиряюсь, выхожу из душа, беру коврик для йоги и устраиваюсь (тоже вне плана), чтобы разобраться, что происходит в моей голове.
Вдох-выыыыы-дох…
«Он постоянно работает и в командировках»
Вдох-выыыы-дох…
«Зачем мертвое живым»
Я даже вижу его оскал, довольный и блаженный, на его восковом лице. Лице мужчины из своего кошмарного сна.
Вдох-выыыы-дох…
«Я с детства привыкла жить в этом: родители меня не видели, не дарили тепло и близость, в которых я нуждалась. Я привыкла к тому, что нужно выживать самой, одной, не надеясь и не опираясь на тех, с кем я живу»
Я вижу ее печальные глаза, в которых зависают тяжелые прозрачные слезы. Ее лицо такое живое и мягкое. Губы в своем дрожании выглядят особенно беззащитными и открытыми. Выглядят так, будто они смирились и приняли ситуацию. Ситуацию, в которой пора отпустить и перестать бороться. Бороться за свою силу и независимость.
«Дыши — говорю я ей, — давай, вдох-выыыыыы-дох»
В области пупка зажгло.
Воздух такой белый, плотный, как густое облако. Я хочу перестать думать о своей клиентке. Я хочу перестать видеть лицо того странного мужчины из сна.
Вдох-выыыыы-дох.
Я наполняюсь любовью и благодарностью к себе….вдох-выыыыы-дох. Легкие наполняются свободой. Я вижу, как вверх поднимаются залегшие на дно ее слова:
«Я не чувствую, что нуждаюсь в любви и близости. Я только испытываю злость на мужа, что он создает дефицит и мне приходится одной управляться с домом и ребенком. А я еще сама работаю и учусь»
Плечи максимально вниз. Вниз. Чувствую, как напрягаются мышцы. Макушка тянется вверх. До потолка. Выше. До неба. Выше. Моя шея сейчас ощущается как натянутые струны звенящего инструмента.
Я слышу себя: это классический пример того, как работает защитный механизм психики и как травма воспроизводится в настоящем.
Она пытается выжить сама. Ее близкие люди эмоционально недоступны. Рассчитывать можно только на себя.
….Руки тянутся вверх. Медленно. Плавно. Дышу.
Вдох. Выыыыы-дох.
Внезапно появляется картинка из сна. Комната как метафора болезненного состояния одиночества клиентки.
Снова мой голос в моей голове: как муж связан с этим?
Вдох-выыыыы-дох. Ладони вместе. Руки максимально тянутся вверх. Напрягаю. Сильнее. Сильнее. Еще….
Это же перенос. Сейчас она взрослая, невольно проецирует старую модель мужа. Его командировки и занятость (которые могут быть объективными фактами) ее психика интерпретирует через призму старой травмы: «Смотри, он такой же, как родители. Он тебя не видит. Он оставляет тебя одну. На него нельзя положиться».
Ладони больше не напряжены. Медленно опускаются вниз. Руки. Вдох-выдох. Болезненное ощущение в руках. Мурашки. Неприятно. Дышу.
«Мне катастрофически не хватает мужа»….»
«Зачем мертвым живое»
Начинаю злиться. Хочу отпустить обе истории. Хочу остаться свободной.
В правом подреберье вдруг становится остро.
Дышу туда. Вдох-выыыы-дох. Вдох-выыыы-дох.
Точно, злость для нее как защита. Ведь осознать и почувствовать глубинную потребность в любви и близости для нее невыносимо больно. Это напрямую ведет к детской ране отвержения.
Резко остро становится ниже. Обволакивает и давит ниже пупка.
Страшно. Точно, страшно. Если она признает, что нуждается в муже, а он снова не будет рядом (как родители), то она снова почувствует ту ужасную боль».
Открываю глаза.
Все пропадает. Хочется бросить и пойти варить кофе.
Я понимаю, что так и поступает моя клиентка. Уходит от своих настоящих переживаний, и помогает ей в этом чувство злости на мужа.
Злиться на него за «дефицит» гораздо легче, чем признать себе:
«Мне одиноко и больно, я нуждаюсь в его поддержке и любви». Злость дает иллюзию контроля и силы («я права, а он виноват»), в то время как потребность в любви делает уязвимой.
Таким образом, она сама бессознательно воссоздает тот самый дефицит, от которого страдает. Она запирает себя в той самой «комнате», украшенной искусственными цветами злости и претензий, вместо того чтобы попросить о живом.
Закрываю глаза.
Подышать грудной клеткой. Встаю в асану, вдох-выыыдох. Вдооооооох-выыыыыдох.
Непросто. Давит изнутри. Как будто воздуха много, а места мало.
Точно как клиентка. Находится в своем эмоциональном чистилище, в ловушке старой модели.
Ее позиция «злиться, а не нуждаться» — это и есть тот самый «искусственный цветок». Это красивая, но мертвая конструкция защиты, которая скрывает за собой «могильную оградку» — смерть надежды на близость. Она, как тот мужчина, говорит себе: «Зачем ему (мертвому, то есть недоступному) мое живое чувство нужды в нем?»
Прорывает толстый слой кожи. Дышу. Легче. Еще. Легче.
Образы уходят. В теле звенящая тишина. Свобода. Я здесь. Есть.
Иду варить свой утренний кофе….
история публикуется с согласия клиентки
