Эту фразу Она произносит с остановками и на выдохе, перед этим вбирая в себя (как мне показалось) тоже весь воздух, который только есть в этом пространстве.
Произносит так печально и звуки ее голоса становятся тише. Медленнее и тише…
Я осмеливаюсь вернуть ей эту мысль целиком:
— Вы бы все подарки мира обменяли на хорошее отношение к себе? Что это значит?
Она оживает, переводя на меня свой взгляд и продолжает:
— Это значит, что мне не нужны больше подарки от своей семьи. Подарки как откуп. Как подачка. Всю жизнь. А я не нуждалась в этих подарках. Мне всегда было нужно, чтобы ко мне хорошо относились. Чтобы меня любили, а не откупались подарками. В этом столько холода. И я вся заледенела уже…
Она ежится, и я ей верю. Верю, и это видно, что ей прямо сейчас очень холодно. Морозит. Несмотря на теплую весну, начавшуюся внезапно, такую живую, солнечную и разноцветную:
— Хотите чаю? Я только заварила травы. Они уже настоялись. — Мне важно поддержать Ее сейчас и Она принимает мое предложение. Пока я готовлю чашку, Она продолжает:
— Я хочу, чтобы мои близкие относились ко мне уважительно и ценили мои вложения в наши отношения. Наверное, корни идут из моих самых первых отношений с моими родителями. В целом, они относились ко мне хорошо.
В целом, они уважали мои вложения в наши отношения.
По умолчанию, они ценили то, что я поддерживаю чистоту нашей квартиры, что я слушаюсь маму и поддерживаю отца, когда он пьяный.
А, в частности, у моей мамы было хорошее отношение ко мне при условии, что я буду соответствовать её представлению послушной дочери.
У неё есть свой шаблон, в котором я до сих пор нахожусь время от времени, чтобы наладить с ней контакт. В этом шаблоне запрещается быть свободной, держать свои мысли при себе, планировать что-то вне стен дома города, где она живёт. Я должна быть лучшим её продолжением, за которое она может гордиться и показывать это людям как трофей. Как продукт своего воспитания.
В частности, мой отец имел хорошее ко мне отношение, когда я соглашалась на всё, что он делал со мной. Я должна была принимать в его пьяном угаре все негативные разрушающие фразы про женщин, женский мир, я должна была их принимать, покорно соглашаясь с тем, что это правда. Я должна была поддерживать и выслушивать его сопли и страдания по поводу того, какой несчастный он. Только при этом условии хорошие отношения между нами были обеспечены.
Я должна была быть папиной дочкой, которая всегда за него, которая не такая, как мать.
Я внимательно наблюдаю за ее руками, движениями головы, мимикой, взглядом, который так живо подтверждал все сказанное. Мне не хочется останавливать Ее и я понимаю, что прямо сейчас из нее выходит, наконец, злость.
Та злость, что пробивалась дрожью и пронзала ознобом все Ее тело. Я только смотрю на Нее и восхищаюсь ее смелостью говорить об этом открыто.
— Тогда мне приходилось удерживать хорошие отношения и с отцом и с матерью, а сейчас я бы открыто заявила каждому из них, в первую очередь, своему отцу:
«Я больше не маленькая девочка, которая верила и доверяла тебе. Я выросла во взрослую женщину. И я, как женщина, больше не доверяю и не верю тебе.
Я больше не позволю обращаться со мной так, как ты обращался раньше.
Я не потерплю оскорбления, унижения в адрес женщин. Я твоя дочь, папа, но я женщина и я не из твоего мужского мира. Я из мира женщин, в котором находится моя мама. И я буду защищать себя от подобного отношения ко мне. Если ты не можешь уважать меня, если ты не можешь ко мне хорошо относиться только потому, что я женщина — это твои проблемы»
Она выдыхает и (как будто) ставит уверенную точку в своем монологе-обращении к отцу. Я улыбаюсь и думаю о том, какая она молодец и как спокойно и ясно она расставила сейчас все по своим местам. Как важно Ей:
— Отпускает… Вы молодец!
Она подхватывает мою улыбку и слова, снова набирает побольше воздуха и уже с улыбкой и звонко говорит дальше:
— Также я бы открыто заявила маме:
» Я больше не маленькая наивная дурочка, которая все рассказывает тебе.
Я выросла во взрослую женщину, у которой есть свое собственное пространство для жизни, у которой есть целая жизнь и свобода выбора, я выбираю себя, мама.
Я выбираю рассказывать тебе только то, что сама хочу рассказать, а не то, что ты постоянно ждёшь от меня.
Я не доносчица и не выскочка, и я больше не буду делиться с тобой тем, что я делаю в своей жизни, я не расскажу тебе о своих планах и о своих чувствах, когда я живу так, как я задумала, как я хотела, как я мечтала!»
— Сильно, вы смелая женщина. И вы добрались до главных фигур своей жизни, с которыми связано то ваше состояние, в котором вам некомфортно сейчас. Значит ли это, что со всеми после родителей вы выстраивали отношения примерно так же: что ваши границы можно нарушать, вами можно пользоваться, из вас можно делать объект?
Она сосредотачивается на моих словах и произносит:
-Так, да! Именно так и есть. И я устала в этом закапываться. Каждый раз одно и то же. Один и тот же круг моего личного ада.
В своих близких отношениях сегодня я сталкиваюсь с той же проблемой, с которой я сталкивалась, когда жила с родителями. Когда я пытаюсь вырваться из шаблона отца и матери, ко мне начинают относиться ещё хуже. Но я выдержу это. Я больше не марионетка, я живая женщина, которая хочет радоваться жизни, любить, быть любимой, доверять, верить мужчинам, свободно разговаривать, общаться и дружить с женщинами.
Мне приятно, что Она ясно складывает одно с другим и видит выход их этой ситуации. Мне остается только спросить:
— Прекрасный лозунг, похожий на план. Весенний и такой личный. Что вам поможет поменять привычки?
Привычку быть удобной для других и неудобной для себя.
Привычку быть хорошей для всех, но нехорошей для самой себя.
Ведь, пока вы адаптировались и подстраивались под других, вы создавали себе дискомфорт, вы показывали им, что с вами можно так обращаться. Что вам не нужна эмоциональная поддержка. Ведь вы сами себе ее тоже не даете. Тогда как они поймут, что вы в ней нуждаетесь?…
