Повторяющаяся история… «Они были неправы». «Они в меня не верили». «Они меня не хвалили». «Они считают меня неудачником»… И озвученный либо витающий в воздухе вывод: «если бы родители вели себя по-другому, моя жизнь сложилась бы лучше». Или еще прямолинейнее: «родители меня подвели…». Часто спорить с этим – идти против истины. И правда так.
Как психолог я всячески содействую выражению клиентами чувств в отношении родителей. Всяких чувств: чем тоньше дифференциация, тем лучше. И бывает, конечно, по-разному: прорывается и теплота, и грусть, и нежность, и благодарность. Но нередко чувства отчетливо смещаются к другому концу спектра. Полутона теряются. Обида, боль и злость выступают на первый план и грозят остаться там навсегда…
Что же чаще всего мои взрослые клиенты не готовы простить своим родителям? Какие эмоциональные травмы они с отчаянным упорством холят и лелеют, стремясь поставить их во главу угла в поисках объяснений неудачам и неудовлетворенности в текущей жизни?
Сразу оговорюсь, что я выношу за рамки этой статьи так называемые безусловные травмы: инцест, жестокое обращение, любые формы насилия, физического и морального (например, идеологического или псевдорелигиозного характера). Здесь мы будем говорить о травмах не столь явных, но зато весьма широко распространенных.
Итак.
1. Непредоставление адекватной родительской заботы.
У одной моей клиентки – молодой, красивой, хорошо образованной и профессионально успешной женщины — самым ранним детским воспоминанием было следующее: она в ясельной группе детского сада, в полном одиночестве и никого нет рядом, кто бы мог посадить ее на горшок.
Она выросла в семье без отца и воспитывалась матерью, которая постоянно была занята и, видимо, не имела возможности оказаться рядом с дочерью в те важные моменты, когда требовалось ее эмоциональное участие и доступность. В своей взрослой жизни клиентка не ощущала явной (сознательной) обиды на мать и поддерживала с ней терпимые отношения, но всякий раз испытывала плохо контролируемый гнев, когда кто-то из ее нынешнего окружения начинал вести себя не в соответствии с ее ожиданиями.
С женщинами она каких-либо прочных связей вообще не пыталась строить, считая это абсолютно бесполезным, зато настойчиво добивалась восхищения и заботы от мужчин. Причем именно в таком порядке: сначала восхищение, потом – забота. Вопрос о взаимности, о том, что она сама может предложить в ответ, вообще не был для нее актуален, пока не всплыл в процессе консультирования. Не сознавая того, она столь упорно транслировала мужчинам, попавшим под град ее проекций, требования безусловного принятия, любви и теплоты, что те в ужасе бежали прочь, оказавшись под этим мощным артобстрелом. В итоге, она вновь и вновь переживала ощущения пустоты и ненужности, хорошо знакомые ей с раннего детства, искренно не понимая, что же с ней не так.
Нарушения привязанности, связанные с недостаточностью эмпатической поддержки ребенка со стороны матери в раннем детстве, подробно описаны в школе Дж. Боулби. Да, определенно, это плохо, если мама не обеспечила необходимое эмоциональное стимулирование, заботу и безопасность, если она своевременно «не предоставила горшок», «не посадила на него» и не похвалила за его «правильное использование». Это реально портит жизнь: нарушает доверие к людям и затрудняет формирование автономии и зрелой саморегуляции. Клиентка, о которой я говорю, далеко не сразу, преодолевая тяжелое сопротивление пришла к пониманию: во взрослой жизни малы шансы найти того, кто с радостью и энтузиазмом согласится исправлять мамины ошибки…
2. Ориентация на внешние нормы вразрез текущим эмоциональным потребностям ребенка.
Речь здесь идет о том, что соответствие поведения внешним нормам нередко ценится родителями выше, чем благополучие ребенка. Разновидность этой родительской стратегии – выстраивание заключений об отсутствии у ребенка проблем исключительно по внешним признакам. Например, родители могут быть убеждены, что с их ребенком – любого сознательного возраста — все хорошо, если их «не вызывают в школу», «он никогда не прогуливал уроки», «у него хорошая жена/работа/зарплата/квартира» и т.д. И, конечно, для них суровым ударом оказывается ситуация, когда «во всем» внешне благополучный сын или дочь совершают попытку самоубийства, употребляют наркотики, злоупотребляют алкоголем, уходят и семьи или… начинают посещать психолога.
3. Игнорирование интересов ребенка и попытки выстроить его жизнь по определенному шаблону.
Проблема очевидная и она стара, как мир. Упреки в адрес родителей: «они были уверены, что знают, как лучше для меня, но они так ошибались!!!» — просто льются рекой в кабинете любого психолога. Варианты, которые всплывают в памяти: «Я хотела учить французский язык, а меня отдали в физматшколу!». «Меня заставили поступать на экономический, потому что у отца там связи, а я мечтал стать врачом!» «Мне запретили встречаться с этим мальчиком, потому что он из «плохой семьи», а я его любила…и из-за этого дальше все пошло наперекосяк!»
В основе установок и стратегий поведения, проиллюстрированных в пунктах 2 и 3, лежит страх родителей столкнуться с проблемами, решение которых потребует изменения их привычного образа жизни, вскроет собственные слабые места, например крайнюю уязвимость по отношению к мнениям и оценкам окружающих, страх осуждения, порицания, отвержения. Девиз «чтобы все было, как у всех нормальных людей» — негодный путеводитель по родительству. Негодный, но очень популярный.
Обсуждая с клиентами их обиды по этому поводу, я помогаю им посмотреть на ситуацию с другой стороны. Ведь родительская пассивность и неспособность защитить, встать на сторону ребенка, когда ему это требуется, возникли не просто так и уж тем более не по их злому умыслу. Родители несут на себе гнет собственного детского опыта, собственной истории взросления и собственных травм. Подчиняясь инстинкту самосохранения, они стараются скрыться от проблем, в решении которых боятся, как минимум, показаться, некомпетентными, максимум, просто развалиться под их грузом.
4. Выученная беспомощность.
Отсутствие способности к активным действиям для решения жизненных проблем – серьезная и крайне неприятная вещь. Усвоенный в детстве опыт родительского бездействия в сложных жизненных ситуациях –та почва, на которой впоследствии произрастает стойкое ощущение некомпетентности и беспомощности, ведущее к необоснованному ожиданию спасительных действий со стороны Всемогущего Другого. Случается, что пришедший ко мне клиент не допускает даже мысли о том, что преодоление свалившихся на его голову бед и несчастий требует обязательного приложения собственных усилий. Он/она приходит за советом: как заставить Другого (будь то партнер, ребенок, близкий друг, начальник, коллега или кто-то еще) «понять», «измениться», «вернуться», «стать более отзывчивым», «пойти навстречу» и т.д.
Доходит до смешного. Например, одна клиентка как-то предоставила мне в качестве запроса свое намерение «убедить мужа, что он может и должен принять предложение о повышении в должности». Соответственно, от меня она ждала «обучения» способам «правильного» воздействия на супруга, которые приведут к изменению социального и финансового статуса их семьи. Причина подобных запросов часто коренится вовсе не в эгоистическом желании прожить счастливую жизнь, ничего не делая, за счет сил и средств других людей, а в глубокой убежденности в собственной абсолютной непригодности для чего бы то ни было. Наблюдая, как родители, опустив руки, бездействуют, когда жизнь всей семьи катится в тартарары, вряд ли можно приобрести полезные навыки… Взрослея, дети из таких семей нередко стремятся найти партнера, обладающего качествами, которых недоставало родителям: решительностью, предприимчивостью, целеустремленностью и уверенностью в себе. То есть они ищут кого-то, кто сделает за родителей их работу: обеспечит заботу и безопасность .
Все бы хорошо, да только так не бывает ))
Сталкиваясь с неготовностью партнера бескорыстно выполнять функцию полного обеспечения — и материального, и эмоционального — и оказавшись лицом к лицу с необходимостью самостоятельно решать задачи собственной жизни (ну, по крайней мере, какую-то их часть), клиенты с выученной беспомощностью начинают испытывать сильный гнев в отношении родителей и предъявлять им претензии: «почему не объяснили, не научили самостоятельности», «почему не дали веры в себя» и т.д. и т.п. Вплоть до отчаянных восклицаний: «Зачем они вообще меня родили, если сами ни на что не годны!!»
5. Сверхконтроль, нарушение личного пространства.
Жалобы и претензии к родителям по этому поводу обычно не ограничиваются неприятными воспоминаниями детства. Часто клиенты говорят об удушающем родительском контроле, преследующем их по сей день. Но если в детстве возможности совладания с ним минимальны, что мешает ограничить его сейчас? Именно этот вопрос является отправной точкой для психологической работы и помогает нащупать важные защиты и сопротивления, удерживающие клиента в инфантильной позиции и препятствующие обретению способности к полноценной и удовлетворяющей жизни.
6. Развод, уход одного родителей из семьи.
Это даже не проблема, не травма, а клеймо. Клеймо, поставленное раскаленным железом на одном из родителей, а то и на обоих сразу: на том, кто ушел – потому что «бросил»; на том, кто остался – потому что «не сумел сохранить», «был невыносимым». Не всегда, конечно. Есть клиенты, которые сумели принять развод родителей и сохранить либо восстановить отношения и с папой, и с мамой. Но не о них сейчас речь. Поговорим о тех, кто до сих пор так и не освободился от претензий и обвинений…
Когда люди инициируют развод, уходят к кому-то другому или просто в никуда, они, как правило, хотят получить право на еще один шанс. Шанс построить свою жизнь по-другому, с Другой/Другим, с Самим Собой. Дети оказываются заложниками этих желаний. Они страдают и поначалу винят себя, потом – родителей. Имеют право, хотя от праведности этой и не легче. Понять и принять тот факт, что родители живут НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ НЕГО, ребенок не в состоянии. Но взрослый – может. Я стараюсь в этом помочь… И делаю это не только ради примирения с родителями. Признание за любым Другим ( партнером, другом, Вашим собственным ребенком) права на собственную жизнь, собственное пространство, на желания только «для себя» — важная часть личного благополучия того, кто это признает.
А судьи кто?
Иногда я рекомендую клиентам :
Посмотрите старые семейные фотографии. Из тех времен, когда Вы еще не родились на свет.
Пофантазируйте, какими были Ваши родители в ту пору. Какой была их жизнь до Вас и без Вас? Чего им хотелось, кроме как стать Вашими родителями? Чем они интересовались, что приносило им радость? Какими надеждами была овеяна их жизнь?
Что изменилось в их личном и супружеском пространстве с Вашим появлением?
Я также могу предложить поразмышлять на следующие темы:
Если у Вас есть мучительное ощущение того, что Вам не хватало их эмоционального участия, теплоты, снисходительности, заботы, откликаемости, постарайтесь представить, с чем на самом деле это могло быть связано?
Может быть, они не умели по-другому?
Может быть, кто-то из них испытывал страх (возможно, слабо осознаваемый) рассыпаться на куски, если впустит теплые чувства в свою и Вашу жизнь, потому что нужно было быть сильным/сильной, чтобы справляться жизненными неурядицами?
Была ли у них самих возможность кому-то пожаловаться и от кого-то получить поддержку?
Для маленького ребенка родители – это Боги. Их величие и всемогущество бесспорны. Кажется, что они все знают и всегда поступают правильно. Взрослея, мы понимаем, что мир устроен иначе. По крайней мере, некоторые из нас ))
И чем больше человеческого, а не божественного мы признаем за родителями, тем больше ответственности ложится на наши собственные плечи. А груз это не из легких.
Порой мы предпочитаем сохранять иллюзию родительского всесилия, только видим их уже не в ореоле лучезарного божественного света, а в языках адского пламени. «Он (она) – предатель/ничтожество/деспот/бездушный скряга/мерзкий эгоист», — часто такие и близкием им по смыслу слова звучат в адрес родителей в моем кабинете. Из них следует нехитрый вывод, с которого и начала я статью: “Они/он/она испортили/сломали мою жизнь/разрушили мою семью”. А далее – болезненное желание “восстановить справедливость”, расставить все на свои места и “заставить” родителей признать свою неправоту.
Но, спрашиваю я своих клиентов, когда Вы им все докажете, что будете делать дальше?..
Понимание того, что никакой самый злостно настроенный родитель не может НИЧЕГО разрушить в жизни взрослого человека без непосредственного участия последнего, становится доступным далеко не сразу. К этой простой для интеллектуального постижения истины лежит длинный путь через эмоциональное принятие собственной взрослости.
А в завершение я вот что хочу сказать. Несмотря на то, что я помогаю своим клиентам найти внутренние ресурсы для лучшего понимания родителей, для прощения сделанных ими ошибок, я всегда помню: среди родителей попадаются настоящие мерзавцы, калечащие жизнь своих детей.
Я не священник и не призываю к пониманию и прощению во всем. Понимать или не понимать, прощать или не прощать – решение клиента. И думаю, это решение может быть ПРАВИЛЬНЫМ и в тех случаях, когда он найдет дорогу к примирению с родителями, проявляя душевную щедрость и прощая их ошибки, и в тех, когда он НЕ СОЧТЕТ ВОЗМОЖНЫМ что-то простить.
Прощая, важно понимать, что душевная щедрость и снисходительность – это не одно и то же. В первом случае Вы остаетесь на равных, делясь с родителем своим внутренним ресурсом, своей любовью, которой Вам не жалко; во втором – Вы самоутверждаетесь, транслируя чувство превосходства, в котором родитель может уловить оттенки унижения. Если в детстве Вам не хватало искренности и прямоты, прозрачности в отношениях с мамой и папой, это не повод отвечать им тем же…
Но если отношения с родителями несут в себе риск саморазрушения для клиента, если он продолжает подчинять свою жизнь деструктивным родительским установкам и считает себя должным поддерживать и оправдывать их поведение, основанное на потребительском отношении к своему взрослому ребенку, равнодушии к его переживаниям, интересам, трудностям, требуется серьезная реконструкция происходящего!
И мне важно, чтобы в процессе и результате этой реконструкции, прежде всего, мой клиент, а не его родители, изменил к лучшему свое душевное состояние и свою жизнь.
Хамство, оскорбления, игнорирование, эмоциональный (да и любой другой) шантаж в отношении детей недопустимы в любом возрасте. Это вещи, на которые я никогда не порекомендую смотреть снисходительно или с пониманием. Напротив, я буду поддерживать клиента в его попытках пресекать подобные действия со стороны родителей, причем пресекать не посредством намеков, многозначительного молчания (или замалчивания), а в прямой и честной коммуникации.
Подлинная (зрелая, здоровая) любовь к родителям невозможна без любви к Себе, понимания Себя и умения СЕБЯ ПРОЩАТЬ и исправлять СВОИ ошибки, не посыпая при этом голову пеплом. Поэтому, в первую очередь, моя задача – содействовать клиенту в его движении к самоуважению и автономии. Во многих случаях приближение к этим ориентирам помогает улучшить и отношения с родителями: ведь имея прочное ощущение собственной целостности и компетентности, уже не нужно (порой, с маниакальной настойчивостью и упорством) искать одобрения и признания «на стороне». Даже если эта «сторона» — мама и папа.
