Паоло Соррентино не относится к числу моих любимых режиссеров. Я осилила только три серии «Молодого папы» (мне стало скучно, хотя Джуд Лоу с чашкй утреннего кофе у окна, из которого открывается вид на площадь Cвятого Петра, впечатляет). Мне понравилась, впрочем, «Великая красота», но главным образом, из-за операторской работы, элегантных костюмов главного героя и эпизодов с танцами: отплясывают там, действительно, лихо и самозабвенно. Вот в общем-то и все мои ассоциации на фильмы Соррентино. Однако же «Партенопа» пришлась мне очень по вкусу. Настолько, что захотелось поразмыслить, а больше даже пофантазировать на тему фильма.
Сюжет
Пересказывать содержание фильмов Соррентино – та еще задача, они часто больше про атмосферу, про поток сменяющих друг друга идей и чувств, но все же попробую.
1950. Состоятельная неаполитанская семья Ди Сангро ожидает рождения второго ребёнка — дочери. На родах, которые проходят прямо в прибрежных морских водах рядом с роскошным особняком, в котором живет семья, присутствуют старший брат новорожденной, Раймондо, и Сандрино, сын экономки. Девочке дают имя Партенопа — в честь Неаполя (древнее название города, с греч. Παρθενόπεια). Ее крестный Акилле Лауро – влиятельный в Неаполе человек — подарил ей огромную, роскошную карету, которую водрузили прямо в спальню Партенопы. В этой карете она спит на протяжении детства и юности.
1970. Перед нами 20-летняя Партенопа — умная и дерзкая девушка, осознающая свою красоту и то впечатление, которое она производит на мужчин. Сандрино влюблен в нее с самого детства, а Раймондо буквально одержим своей сестрой и мало интересуется другими женщинами. Отношения между Партенопой и Раймондо балансируют на грани инцестуозных, и порой они, полуобнаженные, вместе лежат в карете, предаваясь мечтаниям.
Партенопа изучает антропологию в Неаполитанском университете, заслуживая интерес и уважение профессора Девото Маротты, человека строгого и внушающего страх. Говорят, что его непростой характер обусловлен тем, что он заботится о сыне-инвалиде, но никто не знает, правда это или нет.
Летом Раймондо предлагает Партенопе и Сандрино отправиться на отдых на Капри, где он намерен ухаживать за богатой наследницей. На острове Партенопа ведет себя раскованно, соблазняюще и привлекает внимание многих мужчин. Тем временем Раймондо преуспевает в том, чтобы добиться расположения потенциальной богатой невесты, но, поцеловав её, понимает, что не может любить никого, кроме своей сестры. Став случайным свидетелем сексуальной сцены между Партенопой и Сандрино, Раймондо кончает жизнь самоубийством, сбросившись со скал Капри. Отец и мать Партенопы считают ее виновной в смерти брата и отдаляются, что делает ее душевную рану, вызванную внезапно случившейся трагедией, еще более глубокой.
1974. Не в силах преодолеть чувство вины, Партенопа просит профессора Маротту стать ее научным руководителем по диссертации на тему самоубийства; профессор соглашается принять ее в качестве диссертантки, но предлагает исследовать другую тему: феномен «чудесного» и его антропологические основания. Однако вскоре Партенопа прерывает учёбу: вспомнив, что её заметил киноагент на Капри, она пытается стать актрисой. Сначала она посещает Флору Мальво, пожилую диву, постоянно носящую маску после того, как её изуродовали пластические операции; после этой встречи к Партенопе приходит понимание, что слава и известность могут привести к глубокому одиночеству. Затем Флора направляет её к Грете Кулл, знаменитой актрисе неаполитанского происхождения. Во время вечеринки в её честь Грета переживает эмоциональный срыв и выплескивает свою боль и неудовлетворенность жизнью в гневной речи, обращенной к Неаполю и неаполитанцам. Когда страсти утихают, Партенопа находит Грету и, беседуя с ней, окончательно убеждается, что артистическая карьера и светская жизнь — не для нее.
Сразу же после встречи с Гретой Партенопа знакомится с Роберто Крискуоло, обаятельным мафиозо, вместе с которым отправляется в маргинальные кварталы Неаполя, где сталкивается с неведомым для нее ранее образом жизни: полным нищеты, страданий и унижений человеческого достоинства. Там она становится свидетельницей шокирующего ритуала, известного как «Великое слияние», во время которого наследники двух семей из клана каморристов (включая семью Роберто) публично совокупляются, чтобы зачать ребёнка, который положит конец их вражде.
После короткого романа с Роберто Партенопа обнаруживает, что беременна, но решает сделать аборт, так как понимает, что надежды на то, что рождение внука поможет ее родителям смириться со смертью Раймондо, не имеют под собой никакого основания. В этот тяжелый для нее период Партенопа окончательно расстается с Сандрино, обвиняя его в смерти Раймондо и называя его влюбленность всего лишь юношеским чувством, не имеющим отношения к реальной взрослой жизни. Спустя некоторое время Партенопа с отличием заканчивает университет и становится ассистенткой профессора Маротты.
1982. Под руководством Маротты Партенопа делает многообещающую научную карьеру. Получив от антропологического журнала заказ на статью о мироточащей статуе Сан Дженнаро, она решает обратиться к кардиналу Тезороне, хранителю ампул с кровью Святого, чтобы проанализировать это явление. Маротта советует ей быть крайне осторожной с прелатом, называя того «дьяволом». Кардинал обещает Партенопе показать ей вверенную ему сокровищницу Сан Дженнаро после мессы, во время которой статуя должна начать мироточить. Ожидаемого чуда не происходит, что чрезвычайно раздражает Тезороне. Позже кардинал облачает Партенопу в драгоценности из сокровищницы Святого, объясняя ей, что, по его мнению, неаполитанская духовность — всего лишь бесссмысленная махинация, представляющая собой нечто среднее между языческими суевериями и мирской жизнью. Тезороне предлагает Партенопе заняться с ним сексом, впрочем, не настаивая и признавая собственную непривлекательность. Однако же Партенопа соглашается, и во время их близости статуя Сан Дженнаро начинает мироточить.
Маротта объявляет Партенопе о своём намерении уйти на пенсию и предлагает ей принять участие в конкурсе на преподавательскую должность в университете Тренто с тем, чтобы впоследствии, став опытным преподавателем, она вернулась в Неаполь на профессорскую позицию. Партенопа поначалу отказывается, движимая любовью к городу, имя которого она носит, но опыт общения с Тезороне заставляет её передумать. Перед тем как попрощаться, Маротта наконец знакомит её со своим сыном – огромным, тучным человеком, представляющим собой нечто среднее между новорождённым и взрослым, с детским, наивным чувством юмора, «сотворённым из воды и соли, как море» (по словам профессора). Партенопа искренно восхищается им, понимая, что любовь отца делает даже столь необычного сына прекрасным.
2023. Вместо того, чтобы вернуться в Неаполь, Партенопа, став профессором, осталась преподавать в университете Тренто, где пользуется не только авторитетом, но и любовью у коллег и студентов. Она по-прежнему одинока, у нее нет мужа, нет детей. Выйдя на пенсию, она решает вернуться в родной город, а также посетить Капри – место смерти Раймондо. На острове ей наконец удается оплакать брата и примириться с его потерей. Последние кадры фильма показывают нам героиню безмятежно улыбающейся болельщикам, празднующим на улицах Неаполя очередную победу своей футбольной команды.
Впечатления и фантазии
Прежде всего, важно иметь в виду, что рассказанная в фильме история – не про реальность. Сюжет мастерски замаскирован под неспешное повествование о реальной жизни, но не является таковым. В Неаполе всегда солнечно (в фильме нет ни одного эпизода, где было бы пасмурно, прохладно или шел бы дождь), героиня спит в карете, жизнь в бедных кварталах города и происходящие там событие имеют сюрреалистичный оттенок, сын профессора Маротты страдает от не встречающегося в действительности заболевания, – это всего лишь несколько примеров, которые говорят нам о том, что всё не то, чем кажется… Приём весьма распространенный в искусстве постмодерна. Мы попадаем в мир переплетающихся и наслаивающихся друг на друга жанров: фэнтэзи, философская притча, гротеск. И сама Партенопа – не столько женщина с неординарной судьбой, сколько метафора… Её имя и её история отсылают нас к древнегреческому мифу о сирене, которой своим пением так и не удалось очаровать Одиссея. Вот ее пересказ:
Если верно, что каждая безответная любовь рождает новое чудо, то можно утверждать, что любовь Партенопы и Одиссея породила одно из самых прекрасных чудес света. Эта любовь длилась всего лишь мгновение, но она, тем не менее, заслуживает внимания: ведь именно с неё берёт начало история Неаполя. Как повествует гомеровская «Одиссея», сирены, согласно древним поверьям, обладают зловещей силой. Полуженщины-полурыбы, наделённые красотой и чарующим голосом, они способны соблазнять, а затем убивать мужчин. Одиссею удается выжить, не поддаться гипнотическому голосу сирен. Однако в древней легенде, послужившей основой для Гомера, есть часть, которую нередко упускают из виду: сирены способны убивать людей, но, если этого не произойдёт, они сами должны умереть.
Волшебница Цирцея предупреждает Одиссея о смертельной опасности, исходящей от сирен, и он приказывает своим спутникам заткнуть уши при их приближении к кораблю. Сам же, охваченный неутолимым любопытством, он всё же решает послушать их пение. Чтобы под влиянием их чар, он не выбросился в море и не утонул, его привязывают к грот-мачте корабля. Когда сирена Партенопа приблизилась к герою и увидела его, любовь к Одиссею поразила ее, словно молния. И тогда она поняла, что обречена на смерть. Они долго смотрели друг на друга и взгляд Партенопы был пронизан глубокой печалью. Она умерла, и когда ее безжизненное тело погрузилось в пучину, другие морские существа, оплакивая её смерть, вынесли Партенопу на берег, и она стала частью земли, на которой впоследствии был основан Неаполь.
Что мы видим в качестве ключевых элементов мифа?
- Попытка соблазна, которая терпит прорвал: самого мощного оружия Партенопы – ее голоса — оказывается недостаточно, чтобы завоевать и удержать Другого.
- Смерть и возрождение: из её физической смерти рождается живой город.
- Вода как переход: море — место перехода от легенды к реальности.
Паоло Соррентино использует эту схему: героиня фильма переживает череду «неудачных» соблазнов (она никогда никого по-настоящему не покоряет, её никогда полностью не понимают и сама она по-настоящему не может быть никем соблазнена); смерть брата, образ, которого, вероятно, репрезентирует важную часть ее души, ее своеобразного двойника, приводит к тому, что и внутри самой Партенопы что-то навсегда умирает. Она покидает Неаполь – город, который держит ее в плену случившейся трагедии, но спустя много лет – возвращается, обретя способность к возрождению.
И хотя Партенопа носит имя мифологической сирены, ее история выходит за пределы этого образа. В некотором смысле, соррентиновская Партенова – это и есть сам Одиссей. Странник, прошедший долгий путь в поисках себя и сумевший вернуться домой после многолетнего странствия.
Так же, как и образ героини, многозначен образ Неаполя – Партенопеи, который становится не только местом действия, но и живым персонажем, полным контрастов: богатства и бедности, красоты и уродства, искренности и лицемерия, силы и уязвимости, могущества и наивности. Многоликость города становится отражением внутренней жизни Партенопы, ее душевных перипетий и ее одиночества.
Попытки рассматривать образ Партенопы с психоаналитических позиций, обнаруженные мной в италоязычных источниках, сводятся к достаточно сухим и однозначным «ярлыкам». Например, Риккардо Капорале (Riccardo Caporale), отмечает:
героиня Соррентино воплощает собой форму нарциссического соблазнения, направленную не столько на создание подлинных связей, сколько на формирование идеального образа себя через других. Она соблазняется желанием быть особенной, привлекать к себе внимание, отражать собственную ценность, но это обрекает её на одиночество и самоотчуждение.
Другими словами, автор видит Партенопу как нарциссически хрупкую личность, использующую красоту и соблазн в качестве щита, который защищает от мук утраты и неудачи и одновременно препятствует построению подлинных отношений.
За рамками психоаналитических разборов, во многих рецензиях на фильм, Паоло Соррентино и вовсе обвиняется в «поверхностной эстетизации, отсутствии повествовательной и эмоциональной глубины», в излишне «мужской подаче» образа Партенопы, которая предстает скорее эстетическим символом, чем многогранной личностью. А некоторые рецензенты даже оценивают фильм как «пустой», как «оживленную рекламу роскоши».
Роскоши в фильме, действительно, много: это один из элементов стилистики Соррентино, он играет роскошью, то романтизируя ее, то делая фоном для гротескных сцен. Порой он балансирует на грани между одним и другим, приводя в замешательство зрителя, который не знает, восхищаться ли ему, ужасаться, смеяться или плакать. Я нахожу это интересным, интригующим.
Далее мне хотелось бы коснуться других персонажей фильма, обращая внимание на то, какие переживания Партенопы подсвечивает каждый из них.
В первую очередь, это, конечно, Раймондо, старший брат Партенопы, ее символический двойник. Их близкая к инцестуозной связь говорит о недифференцированности объекта любви. Героиня относится к брату не столько как к отдельному, близкому человеку, сколько как к продолжению себя самой. Они будто спаяны в единое целое. Теряя Раймондо, которому невыносимо взросление, Партенопа теряет часть своего внутреннего мира, часть себя. Карета, в которой они спали вместе (здесь невольно у меня возникает ассоциациация со «Золушкой»), превращается в похоронный катафалк. Смерть брата лишает ее невинности, свойственной отрочеству, заставляет столкнуться с реальностью, которая совсем не похожа на сказку, в которой нельзя «все вернуть, как было», с чем-то (и с кем-то) приходится попрощаться навсегда. Партенопа отказывается это делать: ее жизнь сводится к повторяющимся попыткам репарации в надежде восстановить то, что было безвозвратно утрачено.
Реальный возлюбленный Партенопы – Сандрино — предлагает ей возможность подлинной, земной любви. Но героиня не использует эту возможность. Вероятно, по той простой причине, что сама она не любит Сандрино. Он для нее неотделим от Раймондо, и их союз имел для нее смысл только пока он был тройственным. Втроем они были единым целым и не существовали по отдельности.
Отношения Партенопы с родителями показаны фрагментарно, но совершенно очевидно, что они не сделали большую часть своей работы. У них будто бы был один ребенок, состоящий из двух частей. То есть и в этом союзе, как и в союзе Партенопа-Раймондо-Сандрино, нет раздельности. Со смертью Раймондо родители и Партенопу перестают воспринимать как живую. Они не видят и не чувствуют ее, они не способны помочь ей достичь целостности. Это предстоит сделать двум другим персонажам: ее учителю профессору Маротте и эксцентричному кардиналу Тезороне.
Маротта берет на себя выполнение важной отцовской функции – он становится опорой для героини в переживании горя. Он является для нее примером того, что можно продолжать жить и любить, сталкиваясь с тяжелыми испытаниями, так как сам посвятил жизнь заботе о больном сыне. Кроме того, он поддерживает и развивает ее чувство компетентности, под его руководством Партенопа утверждается в профессиональной позиции.
Встреча же с кардиналом Тезороне становится основополагающей для перехода во взрослую жизнь, для принятия реальности во всей ее амбивалентности и обретения собственной идентичности. При всей гротескности Тезороне, в нем есть харизма и есть искренность.
Он понимает, как устроен мир, он понимает, что не все кажущееся является настоящим. Тезороне помогает Партенопе осознать, что жизнь соткана из противоречий, и он сам тому прямое подтверждение. Он тщеславен, хитер, циничен и вместе с тем проницателен и великодушен. Благодаря Тезороне Партенопа отказывается от навязчивого поиска совершенства и становится способна к открытию и пониманию собственного пути. Так что, можно сказать, он выполняет «кастрирующую» функцию. Необходимую для того, чтобы Партенопа начала жить с тем, что есть, не пытаясь гнаться за тем, чего никогда не будет.
Вместо заключения: «О чем Ты сейчас думаешь?»
Этот вопрос, обращенный к Партенопе, звучит рефреном на протяжение всего фильма, его повторяют разные персонажи, пытаясь проникнуть во внутренний мир героини. Соррентино использует его как символ, обозначающий различия между внешним и внутренним, подчеркивая обманчивость внешнего. Часто Партенопа вообще не отвечает на этот вопрос или отвечает весьма уклончиво, оставаясь недосягаемой и непознанной для своих собеседников: одних это злит, других – очаровывает, третьих – оставляет в замешательстве.
Вероятно, повторяя его вновь и вновь устами разных персонажей, Соррентино подчеркивает, что быть объектом восхищения и желания не равнозначно тому, чтобы быть понятой. Непросто и познать саму себя в мире, который больше смотрит, чем слушает.
Единственный, кто не ждет от нее ответа, это кардинал Тезороне. «Вам интересно, о чем я думаю?», – спрашивает его Партенопа. «Нет, я и так знаю», – отвечает он. И добавляет, поясняя: «…Обо всем остальном… Ты, как чудо Сан Дженнаро. Загадка...».
Что на самом деле хочет сказать кардинал? Моя фантазия предлагает такой ответ: «Никто так и не понял Тебя по-настоящему. Каждый, кто задавал этот вопрос, хотел чего-то получить от Тебя и спрашивал на самом деле не о Тебе, а о том, произвел ли он на Тебя впечатление… И достаточно ли будет этого впечатления, чтобы овладеть Тобой…».
И все же, когда Партенопа сама спрашивает Тезороне, о чем же она думала, он дает более точный ответ: «О том, что время идет рука об руку с болью...». И добавляет: «…А может быть, и нет…». Это очень важное дополнение. Никто не знает абсолютно правильного ответа. Кардинал многое понимает про Партенопу, но всего понять не может даже он. Часть Другого всегда остается непознанной.
Наконец, в финальных кадрах фильма уже пожилая и умудренная опытом Партенопа вспоминает юность и сама дает нам ответ на этот вопрос:
Красивые и несчастные, мы навсегда остались в том идеальном лете… Возможно, юность и прекрасна, но она быстротечна… Я была и грустной, и легкомысленной; и решительной, и сомневающейся,.. как Неаполь, где найдется место всему… Я была живой и одинокой… О чем же я думала?.. – Любовь – ненадежный способ для того, чтобы выжить. Используя его, я просчиталась… А может быть, и нет…».
Вслед за Тезороне, она научилась отказыватьтся от абсолютных истин и перестала рассматривать горький опыт как повод для разочарования в жизни. Другой важный для нее человек – профессор Маротта — сказал ей на прощание: «Антропология – это умение видеть. Видеть чрезвычайно трудно, это последнее, чему мы учимся». Похоже, Партенопа справилась с этой задачей. Как Одиссей, после долгих странствий и бедствий она сумела вернуться домой.
Иллюстрация к статье: Герберт Джеймс Дрейер (Herbert James Draper). Одиссей и сирены. 1909: иллюстрация из открытого источника.
