Сложные названия, которые я сейчас стану объяснять простыми словами и на примерах. А заодно расскажу, как он связаны между собой.
Предисловие
Недавно зашла на одну площадку, на которой публикую статьи, и обнаружила несколько похожих негативных комментариев.
Суть истории:
На некоторых площадках запрещено употреблять слово “*екс” (его в этой статье я звёздочками запикаю — смеха ради).
Запрет на называние процесса, которым почти все занимаются — довольно интересное решение. Ну да ладно, хозяин — барин. Нельзя так нельзя.
И я заменила его на “кекс” — вполне “пристойно”, даже пуритане не придерутся, и при этом всем понятно.
Так вот, общий посыл комментариев под многострадальной статьёй сводился к тому, что нечего слово заменять, пиши как положено. А дальше уже шли нападки в мою сторону: это и “детский сад”, и “писанина”, и “пошлость” и даже матом меня крыли (комментарии с матом площадка удалила — что ещё раз доказывает, что не зря я на ней слова переделываю).
Чем больше аудитория, тем больше любопытных мнений, так что всё закономерно. Поэтому я не удивилась. Я решила сделать из этого контент)
Каузальная атрибуция
Итак, к делу.
В комментариях под статьёй мы наблюдали такое явление как каузальная атрибуция.
Название заковыристое, но я сейчас всё объясню.
Дело в том, что нас ежедневно окружает куча вещей, причин которых мы не знаем.
Кто-то плюнул в подъезде, мужик дорогу на красный свет перебежал, написал старый друг, с которым 10 лет не виделись…
Десятки вещей, причины которых нам неясны.
Чтобы чувствовать себя в относительной безопасности и заниматься важными делами, нам нужна какая-никакая система причинно-следственных связей.
Из разряда “сосулька упала с крыши, потому что потеплело до 0 и теперь всё тает; значит, в 0 надо поменьше ходить под крышами, в -30 можно не волноваться, а летом вообще отлично — никаких сосулек”.
Получается:
Есть стимул: мы увидели, что рядом упала сосулька.
И есть последствия:
— мы либо постоянно думаем, отчего же она грохнулась и как нам спастись от следующей сосульки, и тогда больше ничем заниматься не можем, потому что мысли заняты сосульками;
— либо получаем какое-то объяснение, делаем из него выводы, приходим к решению и дальше делаем свои важные дела.
Помните маленьких детей, которые всех донимают своими “почему”? Почему небо синее, а трава зелёная? Почему он так сделал? Почему так получилось?
Они видят что-то непонятное и ищут объяснения.
С возрастом мы всё больше привыкаем обращаться за объяснениями не наружу — к книжкам и другим людям, а вовнутрь — к себе.
У нас накапливается достаточно опыта, чтобы делать выводы, не выясняя досконально каждую причину.
Объяснение себе причин и называется каузальной атрибуцией.
“Каузальная атрибуция” так и переводится — “объяснение причин”.
Фактически она помогает нам тратить меньше времени, быстрее реагировать и не забивать себе голову всем на свете.
Очень полезный механизм.
Но. Те объяснения, которые мы себе даём, редко совпадают с действительностью.
То есть свою функцию они выполняют — мы не паримся. Но при этом наши объяснения часто бывают ложными. А мы их не проверяем — как раз потому что не паримся.
Как это работает в жизни?
Допустим, Иннокентий спит.
И вдруг посреди ночи слышит странный шум.
Стимул: странный шум
↓
Мысль: Что это? Что случилось? Оно опасное?
↓
Атрибуция:
1-грабители ворвались
2-кот с фантиком играет
3-трубу в ванной прорвало
↓
Реакция:
1-тихо нашарить в темноте телефон и какой-нибудь предмет для самообороны
2-перевернуться на другой бок и уснуть
3-вскочить, включить свет, схватить тряпку и бежать устранять потоп
Обратите внимание, что реакция Иннокентия зависит не от стимула — он везде один и тот же, — а от атрибуции.
Если атрибуция была верна, то Иннокентий поступает самым рациональным образом.
А если нет?
Представьте, что Иннокентий подумал на кота, лёг спать, а там на самом деле трубу прорвало. Когда Иннокентий проснётся, его тапки будут плавать, а в дверь уже начнут ломиться разгневанные соседи с пяти нижних этажей.
Или наоборот — Иннокентий подумал на грабителей, взял наперевес торшер, подкрался к двери, а там кот с фантиком — очень удивлённый кот.
Всякие казусы могут случиться. Но в большинстве случаев ложная атрибуция вообще никак на нас не отражается, и мы даже не узнаём, что она ложная. Просто подумали, забыли и пошли дальше.
От чего зависит атрибуция?
От нашего предыдущего опыта.
Если Иннокентий перед сном смотрел фильм про грабителей, то вероятность того, что он объяснит шум грабителями, резко повышается.
Если Иннокентий привык, что кот бегает по ночам, то самой вероятной атрибуцией будет кот.
А, может, Иннокентий от кого-то из друзей слышал, что по ночам давление в системе водоснабжения скачет, потом его мозг это связал с воспоминанием о прорыве трубы в 2005-м, и теперь спросонья первая атрибуция на шум — прорыв трубы.
Весь наш опыт — как полученный лично, так и услышанный/прочитанный/увиденный где-то — влияет на то, как мы будем объяснять себе непонятные события.
Даже эта статья, скорее всего, повлияет на несколько ваших будущих атрибуций.
Реакция на атрибуцию
А после атрибуции наступит реакция. И реакция на одну и ту же атрибуцию тоже может быть разная.
Например:
Иннокентий и Изольда в одной и той же ситуации, и у них возникла одна и та же атрибуция.
Ситуация: Иннокентий и Изольда сидят в ресторане с друзьями; один из друзей привёл в компанию новенького.
Стимул: новенький напился и начал размахивать руками, рискуя кого-нибудь задеть.
Мысль: Что он творит? Почему так себя ведёт?
Атрибуция: он так делает, потому что напился; он сейчас неадекватен
Реакция:
Иннокентий: отсаживается подальше и старается не привлекать к себе внимания, чтобы не прилетело
Изольда: встаёт и громким чётким голосом говорит, чтобы новенький успокоился, если не хочет проблем.
Почему На одну атрибуцию у Иннокентия и Изольды были такие разные реакции?
Потому что у них разный опыт. В среде, в которой они росли и развивались, были разные эффективные действия по отношению к пьяным людям.
Когда отец Изольды напивался, её мать брала его за ухо и чётко проговаривала, чтобы он успокоился — это действовало, Изольда усвоила. Потом это пару раз срабатывало у самой Изольды на студенческих пирушках. Поведение закрепилось.
Иннокентию пьяная мать давала по затылку вне зависимости от того, как он себя вёл. Он чётко усвоил, что лучшее поведение с пьяными — не привлекать их внимания.
Делаем вывод:
В одной и той же ситуации могут быть разные атрибуции.
И на одну и ту же атрибуцию могут быть разные реакции.
Атрибуции и реакции зависят от предыдущего опыта.
Так что с комментариями из предисловия?
Стимул: слово “кекс” в статье про с*кс
Мысль: Почему она это сделала?
Атрибуция: потому что она закомплексованная/ инфантильная/ что-то ещё
Реакция: написать комментарий, указывающий автору на его “недостаток”/ посоветовать скорректировать поведение/ оскорбить
Предполагаю:
1.Атрибуции у прочитавших были разные, потому что число просмотров намного больше, чем число комментариев, значит и атрибуций там было много, т.к. опыт у каждого свой. Какие-то атрибуции, скорее всего, совпали с истинной причиной стимула, т.е. люди так и подумали, что слово заменено из-за цензуры.
2.У некоторых прочитавших атрибуции примерно совпадали (на один комментарий поставлено несколько лайков), но реакции были разными (кто-то взял на себя труд написать комментарий, кто-то его лайкнул, кто-то просто прошёл мимо).
Что я с этим буду делать?
А ничего)
Люди имеют полное право руководствоваться своими каузальными атрибуциями и совершать действия на их основе, пока это никому особо не вредит.
При чём тут социофобия?
О, а вот это очень интересно!
При социофобии, как и при многих других расстройствах, бывает очень много ложных атрибуций и малоэффективных реакций.
Давайте сравним атрибуции Аристрха и Иннокентия.
Например:
Аристарх: идёт по улице.
Стимул: слышит смех за спиной
Мысль: Почему они смеются?
Атрибуция: Они смеются надо мной! Я, наверное, глупо выгляжу в этом пуховике.
Реакция: Ускорить шаг и побыстрее свернуть за угол.
Иннокентий: идёт по улице.
Стимул: слышит смех за спиной
Мысль: Почему они смеются?
Атрибуция: Анекдот, наверное, рассказали.
Реакция: Вспоминает последний прочитанный смешной анекдот, идёт дальше.
У людей с социальной тревожностью бывает много атрибуций, завязанных на негативное отношение окружающих — “смеются именно надо мной”, “промолчали, потому что подумали, что я сказал глупость”, “на меня наорут”.
Ложные атрибуции — важная часть социальной тревожности:
На основе предыдущего опыта в определённый момент у человека возникает атрибуция под кодовым названием “проблема во мне, мир агрессивен, я не справлюсь” → он эту атрибуцию не проверяет (страшно, что она окажется правдой и станет ещё хуже) → атрибуция закрепилась и в следующий раз всплывает с новой силой.
Кстати, мы не знаем, над чем именно смеялись люди в примере. Может, над анекдотом, может, над Аристархом и Иннокентием, а может над тем, что “лямбда” и “лямблии” похоже звучат.
Ни Иннокентий, ни Аристарх свою атрибуцию не проверяли — не подходили и не спрашивали, что насмешило людей, и даже не оглядывались.
Просто Иннокентию норм, а Аристарху не очень.
Что делают с социофобными атрибуциями в когнитивно-поведенческой терапии?
Их проверяют на достоверность и расшатывают.
Проверяют и расшатывают разными способами — устраивают анонимные опросы, напрямую спрашивают конкретного человека, слушают и читают разные мнения.
Иными словами, сначала расширяют круг возможных атрибуций (“смотри, это можно объяснить ещё и так”), а потом закрепляют наиболее подходящую и выгодную из них.
И для всего этого, как обычно, существует куча разных техник.
Теперь про реакции.
Бытует мнение, что при социальной тревожности существует только одна реакция — убежать, спрятаться и не провоцировать.
А вот и нет! А вот и нет!
Смотрите на пример:
Аристарх: идёт по улице.
Стимул: слышит смех за спиной
Мысль: Почему они смеются?
Атрибуция: Они смеются надо мной! Я, наверное, глупо выгляжу в этом пуховике.
Реакция: Оборачивается и кричит: “Чё ржёшь?!”
Что мы видим?
Та же ситуация, та же атрибуция.
Но в этот раз в предыдущем опыте Аристарха была закреплена реакция “покажи агрессию, чтобы тебя не трогали”
Такие реакции тоже бывают при социальной тревожности.
А ещё могут быть громкий смех и развязное поведение — чтобы замаскировать тревогу.
Реакции могут быть всякие.
Это я к тому чтобы предостеречь: ставить диагнозы по внешним реакциям — малополезная история.
Мы не знаем, какими мыслями, эмоциями и предыдущим опытом вызвана та или иная реакция.
Что по психотерапии?
Я уже краешком плаща коснулась работы с атрибуциями. Углубляться не стану.
Давайте лучше расскажу, как знание о каузальной атрибуции отличает работу психолога от обычного бытового разговора.
Итак, пример:
Обычный разговор:
Стимул:
«у меня нет сил/ мне страшно что-то делать»
Реакция:
«да ты ленивый/ себя накручиваешь, прекрати ныть»
Психотерапия:
Стимул:
«у меня нет сил/ мне страшно что-то делать»
Реакция:
«А что происходит перед тем, как вы замечаете, что у вас нет сил?», «В каких ещё случаях вам было страшно сделать это? Когда появился страх?»
В терапии психолог сознательно заменяет каузальную атрибуцию на поиск настоящих причин самочувствия и поведения клиента.
Чтобы потом воздействовать на эти причины – изменять отношение к предыдущему опыту и возникающим на его основе мыслям и эмоциям.
И таким образом помочь клиенту решить его запрос и изменить жизнь к лучшему.
Статья получилась объёмная.
Если вы дочитали до этого места, вы — молодец!
Кстати, какие атрибуции у вас возникали во время прочтения этой статьи?
На что обращали внимание и как себе это объясняли?
