Потому что он делает им больно.
Человек приходит на прием весь в страхах и сомнениях:
« А как все пройдет? А, вдруг, меня сейчас будут критиковать? А, вдруг, скажут, что я плохая? А что, если мне припомнят съеденную в детстве банку сгущенки, выведя на рассказ о ней или что я в 13 лет начала половую жизнь — и погрозят мне пальцем, пригвоздив снова к позорному столбу, как тогда взрослые, и я снова упаду в пропасть беспомощности и отчаяния, вновь стану уязвимой и несчастной?
Или обесценят, пусть не специально, кинув «да какие у вас проблемы, вот у людей» …
Первое, чему учат психолога – не оценивать. Как только он начинает оценивать – критика появляется автоматически, а вслед за ней – и осуждение. Люди не просто так приходят с определенными паттернами поведения, мнимыми убеждениями и завышенной или заниженной самооценками – всему есть причины и долгая дорога длиною в жизнь. Человек всем этим обрастает годами, десятилетиями, таща с самого детства набор «туриста» по жизни в «рюкзаке за плечами» — от мелких травм, до очень мощных, которые выбивают из колеи и приводят к депрессиям и потере здоровья.
Второе, чему учат – идти от пациента, не от собственных конструкций и умозрений, а от человека, пришедшего за помощью – присматриваться: как он себя чувствует; насколько он в ресурсе; что можно ему сейчас дать для работы, какие техники, а с чем лучше подождать. Доконать можно кого угодно – было бы старание.)
Третье – это конфиденциальность – она же и в первую очередь тоже. Человеку очень не хочется сталкиваться с другими пациентами в коридоре, тем более сидеть там с ними болтать, ожидая приема. Пациент имеет полное право вообще не здороваться с психологом, встречая его в социуме на улице или, случайно попав в компанию одних и тех же знакомых людей. По правилам, психолог не может работать с друзьями, родственниками, знакомыми и коллегами – пусть и бывшими – ни к чему хорошему это не приведет, но мир маленький, и часто мы невольно оказываемся в одном обществе – признавать тут знакомство с психологом или нет – решает пациент.
Если эти 3 условия не соблюдаются – пациенту становится больно.
Больно от того, что раскритиковали – он не за этим шел. Больно от того, что обесценили, не придав значения его зияющим ранам. Больно от отсутствия безопасности и приватности.
По сути, личность психолога должна быть шире, глубже и «понятливей», чем обратившегося за помощью. Иначе – даже при прекрасных первичных встречах, настанет время, когда специалист «заденет» спокойствие внутреннего мира и личные границы пациента, нанеся ему боль и вред.
Если человек не чувствует, что поступает или говорит бестактно – объяснять ему это бесполезно – значит его личность еще не доросла до решения задач данного пациента. И тот, выходя за дверь приемной с болью в ране — знает, что сюда уже никогда не вернется.
Он будет искать нового специалиста, гораздо дольше присматриваясь к каждому и раздумывая – стоит ли вообще обращаться?
При работе с детьми все несколько сложнее – те, увидев психолога, будут даже через дорогу кричать «приветики!» и махать руками, «спалив» родителей.)
И когда на прием ко мне попадает подросток, скажем, с депрессией, да еще с суицидальными мыслями, а родители, опять же в силу своих детских не проработанных травм не понимают, насколько это все серьезно – то я выбираю подростка, объяснив родителям без обиняков – что происходит и как поступить. В таких случаях – чем меньше выбираешь выражения – тем быстрей мам и пап окатывает ледяной душ, и они начинают серьезней относиться к состоянию ребенка, последовав рекомендациям специалиста. И им тоже больно. Очень. И они тоже могут начать искать другого психолога — имеют право.
Убедить родителей в истинном положении вещей, тем более самим принять помощь и начать прорабатывать собственные травмы — это самое сложное в работе психолога.
Поэтому
Если к нам приходит взрослый человек – весь фокус только на него – аккуратно и деликатно работаем. Чтоб не сделать больно.
Если же на прием приводят ребенка – то наш пациент именно он, и вся деликатность – ему, лечим его раны. Родителям – тоже. Но, когда они не понимают серьезность ситуации или не хотят прислушиваться к рекомендациям специалиста – приходится не выбирать слова и выражения во имя спасения того, кто слабее.
